За годы оккупации (1941-1944 гг.) гитлеровцы провели в Белоруссии более 140 крупных карательных операций. За период с 1941 по 1944 гг. ими сожжены 9200 сел и деревень, 5295 из них фашисты уничтожили вместе со всем или частью населения. Итогом нацистской политики геноцида и "выжженной земли" в Белоруссиистали 2 230 000 человек уничтоженных за три года оккупации. Согласно уточненным данным погиб каждый третий житель Белоруссии. Главная роль в уничтожении людей на оккупированных немцами территориях отводилась специально созданным карательным полицейским органам и войсковым формированиям нацистской организации СС.
Из показаний свидетельницы Кот Марии Федоровны (д.Большие Прусы, Копыльского района, Минской области):"Слышим, уже идут... И как, застреляли в двери, в окна, младшенькая моя: "Ой, мамочка!" Глянула я, а ей сюда попало, в переносье. Только захрапела. А другой уже шестнадцать было, моей старшей. Лежу в моих детях. Убили нас, а я всё чую, как за печкой добивают соседей. И глаза открыла. Женщина целует ему левую руку, не даёт кровать отодвинуть - там дети, а он бьёт её наганом по голове. Толкут кроватями тех детей, а они пищат, господи! А другой увидел, что я смотрю, подбежал и - трах, трах, трах! Я как сейчас вижу синий наган, синий-синий, и огнём меня по лицу, по лицу. Оттянул меня за ноги от моих детей. А я всё живая. Слышу, опять ходят. Думаю, гэта ж опять немцы. А гэта сын мой, Жора, в крови, ничего не видит, к порогу идёт. "Сынок!" а он: "Я думал, мама, вас нет уже, хотел идти, пускай убьют меня..." - "Ложись, сынок, на место то самое, может, оно счастливое!" Не знаю, или услышали там или что, но один забегает: "Вставай!" Постоял. Потом под печь гранату бросил. А уже дым, уже палят глинобитку, облили чем-то. Потолок горит над головой. Не забили они нас, так еще горше - сгорим живьём. Вскочила я, кровать у окна стояла, раму выбила, зову Жору: "Помоги вынести их". Подняла старшенькую, так оно такое молодое, мяяккое!.. Не могу, тяжелая, и руки мои омертвели, а не хочу, чтобы еще и сгорели они. Как-то вытащила их на кровать, на окно, сами вывалились с Жорой, в яму от картошки затащили. А деревня вся горит, людей тащат, кого откуда, пищат, кричат, а немцы по огородам ходят, свистят, а тут свиньи чавкают над обгоревшими хозяевами своими... Ближе они, все ближе свистят, чавкают, уже жалею, что не убили нас там: найдут, будут мучить опять, а мы тоже будем кричать, пищать..."...Барановичи горели. Танкисты Гудериана вошли в город уже на четвертый день войны; улицы заполнились солдатами в чужеземной форме, лязгом танков с кургузыми крестами на башнях и отрывистой непонятной речью. Передовые части спешили к Минску: там, у белорусской столицы они встретились с танкистами Гота, замыкая первый в этой войне котел. Танкисты прошли через Барановичи, и город замер в недобром предчувствии: следом шла немецкая пехота. Один из солдат вермахта так вспоминал о настроениях первых дней войны: «Все мы в те дни ощущали себя составными частями грандиозной военной машины, которая безостановочно катилась на восток, на большевиков». «Там не шла речь о пощаде, — рассказывал другой. — Для нас это были коммунисты. Мы тогда говорили «большевистские орды»... Русские — только для уничтожения. Не только победить их, но уничтожить». Пехотинцы рассыпались по Барановичам как саранча. Они врывались в дома — поживиться трофеями. Там, где двери были открыты, они убивали за косой взгляд; там, где дома были заперты изнутри, они убивали всех. Первых попадавшихся в руки немцев советских военнопленных ждала злая судьба. На Пионерской улице солдаты вермахта привязали к столбам четырёх захваченных в плен красноармейцев, подложили им под ноги сено, облили горючим и заживо сожгли. Подразделения 29-й моторизованной пехотной дивизии второй танковой группы генерала Гудериана прокатились по Барановичам и в тот же день ушли дальше; вечером на привале рядовой Эмиль Голыд записывал в дневнике:"28 июня. На рассвете мы проехали Барановичи. Город разгромлен. Но ещё не всё сделано. По дороге от Мира до Столбцев мы разговаривали с населением языком пулемётов. Крики, стоны, кровь и много трупов. Никакого сострадания мы не ощущали. В каждом местечке, в каждой деревне при виде людей у меня чешутся руки. Хочется пострелять из пистолета по толпе. Надеюсь, что скоро сюда придут отряды СС и сделают то, что не успели сделать мы."
Долго разбираться с неугодным местным населением нацисты не стали и уже в июле 1941г. полицейский полк «Центр» организовал карательную операцию"Припятские болота", в ходе которой уничтожил многие населенные пункты вместе с мирными жителями:Хотыничи Ганцевичского района - сожжено 73 человека;Запесочье - 300 человек,Погост - 69 человек,Рыдча - 26 человек,Сторожовцы - 30 человек,Черничи Туровского района - 40 человек; Великая Гать - 123 человека,Святая Воля Косовского района - 436 человек;Осташковичи - 120 человек,Славень Паричского района - 72 человека).В августе части 221-й и 286-й охранных дивизий провели карательные операции в районе Ивацевичей и близ Лепеля, а подразделения 162-й и 252-й пехотных дивизий — в Богушевском районе: были сожжены деревни Голощакино, Застенки, Спруги, Навязки, Тесны и др. Всего по данным на 13 августа 1941 г. уничтожено 13788 человек мирного населения и 714 военнопленных... Деревня Студенка Быховского района - уничтожено свыше 500 человек. Деревня Узнаж Толочинского района - 360 человек. В деревне Ухвала этого же района каратели расстреляли 150 человек и трупы их побросали в колодцы. В деревне Дубовручье Червенского района всех жителей - 240 человек - согнали в два сарая, часть расстреляли, а часть сожгли заживо. В деревне Боровино Березинского района уничтожили около 300 человек, в большинстве своём женщины и дети. От гибели спаслась лишь одна Зинаида Сахончик, которая выползла из горящего сарая. Из дневника Обер-ефрейтора вермахта Иоганнеса Гердера:"25 августа. Мы бросаем гранаты в жилые дома. Дома очень быстро горят. Огонь перебрасывается на другие избы. Красивое зрелище! Люди плачут, а мы смеемся над слезами. Мы сожгли таким образом уже деревень десять. 29 августа. В одной деревне мы схватили первых попавшихся двенадцать жителей и отвели их на кладбище. Заставили их копать себе просторную и глубокую могилу. Славянам нет и не может быть никакой пощады. Проклятая гуманность нам чужда». В сентябре-октябре 1941 г. на территории Минской, Могилевской, Витебской и Брестской областей проведено 10 операций, в результате которых, как видно из отчётных документов карателей, уничтожено 7162 человека.
Из всех уничтоженных нацистами в Белоруссии вместе с жителями деревень самой большой была деревня Борки Кировского района Могилёвской области. За один день, 15 июня 1942 года, каратели Дирлевангера убили здесь и сожгли заживо 1843 человека. Из показаний бывшего карателя-дирлевангеровца Грабовского Феодосия Филипповича, уроженца деревни Грабовка Винницкой области: "На эту операцию мы выезжали из Чечевич на автомашинах и мотоциклах. Помню, уже не весна, уже картошка цвела (...) Перед выездом Барчик сказал, что поедем в деревню Борки на помощь немцам, так как их в районе этой деревни обстреляли партизаны. Примерно в трёх километрах от деревни Борки на шоссейной дороге Могилев - Бобруйск автомашины и мотоциклы остановились. По команде Барчика взвод Солдатенки Анатолия и Добрынина Дмитрия, а также часть немцев и украинцев разгрузились. Тот же Барчик сказал, что эти взвода совместно с группой немцев и украинцев должны оцепить центральную деревню и прилегающие к ней посёлки с восточной и северной стороны. Остальные наши взвода, а также силы немцев и часть роты Мельниченко поехали дальше по шоссейной дороге (...)" Через несколько лет после войны на судебном процессе один из карателей вспомнит, как Дирлевангер и Барчке допрашивали людей, издевались над ними, а затем жгли живьём, расстреливали. Детей убивали на глазах у родителей, родителей - на глазах у детей. Трупы сваливали в большие картофельные ямы, были там и ещё живые люди. Их засыпали землей. Житель этой деревни Максим Козловский в своём рассказе приводит страшные детали кровавого преступления карателей:"Эсэсовцы всех нас согнали в одно место, потом приказали заходить в дом по восемь человек и начали расстреливать. Я с женой попал в один дом, а мои дети - в другой. Жена лесничего с грудным ребёнком так просила их не убивать. Тогда каратель вырвал у неё ребёнка и ударил головой об угол дома, а её застрелил. У меня на глазах убили двух моих сыновей, а с третьим сыном я бросился убегать. Мы вбежали в дом, но там нас обнаружили каратели, выстрелили в меня, ранили в спину. Я побежал к лесу, попал в засаду, по мне стреляли, но удалось бежать. Сына моего в деревне одна женщина с двумя другими детьми спрятала под полом. Ребёнок заплакал, немец выстрелил, убил одного мальчика, затем подожгли этот дом." Из показаний свидетельницы Синицы Анны Никитичны: "Зашли в хату и, не говоря ничего, выстрелили в маму. Перед этим мы слышали: "пак-пак-пак!" - стреляют у соседей. Мама тогда сказала: "Курей стреляют". Даже не подумали, а на улицу боялись выйти. Кто выйдет, они просили: "Матка, нахауз". В маму как выстрелили, она еще вбежала в нашу комнату: "Детки!" Я сразу на печь взлетела, и девки за мной. Я у стенки была, потому и осталась. Один на кровать встал, чтобы выше, и стрелял из винтовки. Раз - зарядит, и снова - бах! Сестрёнка была с краю и на мне еще лежали подруги, соседки наши, я слышала, как убили их. А кровь на меня льется. "Ой! Мамочка!" - а на меня кровь. Потом я слышала, как говорили, смеялись. Патефон был, так они завели, наши пластинки слушают. "Полюшко-поле..." Поиграли и пошли. Я сползла с печи, печь красная-красная, мама на полу, а в окне горит деревня, и мы горим, школа тоже..."
Ровно через неделю (21 июня 1942г.) каратели нагрянули в деревню Збышин того же района и жестоко расправились с женщинами, детьми, стариками (сожжено 84 дома, убито 224 человека). Потом сели в машины и уехали. На Збышин налетели немецкие самолёты, чтобы довершить чёрное дело. И всегда перед началом операции каратели оцепляли деревни. Но всё-таки кое-кто из жителей чудом спасался. История будто позаботилась о свидетелях диких злодеяний гитлеровцев на нашей земле. И в Збышине случайно спаслось несколько человек.:Из воспоминаний Даниила Воробьёва:"Каратели собрали все население якобы на собрание, разделили на две группы, отдельно мужчин, отдельно женщин и детей. Мужчин загнали в сарай Нестера Левончика, а женщин и детей - в дом Ивана Скирмонта. Затем дом и сарай подожгли, стали стрелять и бросать гранаты. Я спрятался недалеко от дома во ржи и всё это видел." Миколай Павлович Ходосевич (тринадцатилетним мальчишкой горел вместе со всеми в сарае):"Я выбежал из сарая, ибо уже задыхался и не мог выдержать дикой боли. Меня ранили. Возле меня лежали мой убитый брат и старик. Каратели взяли этого старика и бросили в огонь, так как он был ещё жив. Меня они приняли за мертвого." Софья Пименовна Скирманд:"...Людей, значит, гнали в хату - в мою. Я раньше их вошла в хату свою, первою. Двое детей со мной было, мальчику три года, девочке восемь месяцев было. Я вошла в хату - вижу, что плохо. Я ударила в окно - оно вылетело. Я детей высадила в окно (...) Я лежу, двое детей со мной. Гляжу и туда, и туда. А Збышин горит. И люди в моей хате... Что ж это людей не слыхать, а стрельба в моей хате? Ага! - они людей убивают..." А это отчёт обер-лейтенанта, и.о. командира роты Мюллера об уничтожении ещё одной деревни с названием Борки только уже Малоритского района Брестской области с 22.09. по 23.09.1942г.:"22.9.42. Рота получила задание уничтожить деревню Борки, расположенную в 7 км от Мокран. В ночные часы того же дня взводы роты были проинструктированы о предстоящем задании, были сделаны соответствующие приготовления. Число автомашин было достаточным, чтобы 22.09. погрузить и отправить к месту сбора в Мокраны все взводы и приданный взвод 9 роты. Переезд прошёл без происшествий. Необходимые для предстоящих действий телеги были заготовлены заблаговременно, так что в указанное время они достигли цели марша Борки. При отборе телег были выявлены несколько строптивых крестьян, рота потребовала их наказания.
... мне удалось охватить всех жителей деревни без исключения и доставить их к месту сбора. Благоприятным оказалось то, что цель сбора была до последнего момента скрыта от населения. На месте сбора царило спокойствие, число контрольных постов было сведено к минимуму, и высвободившиеся силы введены в действие. Команда могильщиков получила лопаты лишь на месте расстрела, благодаря этому население оставалось в неведении о предстоящем. Незаметно установленные легкие пулеметы подавили с самого начала начавшуюся было панику, когда прозвучали первые выстрелы с места казни, расположенного в 700 метрах от села. Двое мужчин пытались бежать, но через несколько шагов они упали, пораженные пулеметным огнем. Экзекуция началась в 9:00 часов и закончилась в 18:00. Экзекуция протекала без всяких происшествий. Подготовленные мероприятия оказались весьма целесообразными.
...Привожу численный итог расстрелов. Расстреляно 705 лиц, из них мужчин - 203, женщин - 372, детей - 130. Число собранного скота может быть определено лишь примерно, так как на месте пригона учета на производилось: лошадей - 45, рогатого скота - 250, телят - 65, свиней и поросят - 450 и овец - 300. Из инвентаря собрано: 70 телег, 200 плугов и борон, 5 веялок, 25 соломорезок и прочий мелкий инвентарь.Всё конфискованное зерно, инвентарь и скот были переданы управителю государственного поместья Мокраны.ри действиях в Борках было израсходовано: винтовочных патронов 786, патронов для автоматов 2496 штук. Потерь в роте не было. Один вахмистр с подозрением на желтуху был отправлен в госпиталь в Брест." В начале 1942 г. гитлеровцы провели крупную карательную операцию в Октябрьском районе Полесской области, к 5 апреля 1942 г. ею был полностью охвачен весь район. Не обнаружив партизан, каратели стали зверски расправляться с мирным населением. С 1 по 5 апреля сожжено 13 деревень, уничтожено 6500 тысяч человек. Из воспоминаний Кругловой Тэкля Яковлевны (посёлок Октябрьский, Полесская область):"(...) Снаружи подожгли нас. Вот взяли так, брызнули на этот клуб - и этот клуб пошел гореть. И вот один наш (...) он в окно, в раму как дал и вылетел с сыном. Сын был вровень с ним. И ещё женщина... Они, как летели ключом через это окно, дак немцы по ним очередь выпустили - те, что у железной дороги лежали. Они бежали все, как гуси какие, ключом, так они все и полегли, эти люди. А я сзади, из окна выпала, и тута канавка ж была, и кустики были такие (...)" Гринкевич Матруна Трофимовна (д.Курин Октябрьского района):"(...) Подожгли Ковали. На этом моменте. И мужчины эти позалезают на крышу, смотрят и видят, как ловят детей и бросают в огонь (...)" Падута Ганна Сергеевна (д.Лавстык Октябрьского района):"(...) Тот край деревни занятый, а наш еще свободный. Мы и пошли на поселок, что у самого леса. Потом в ольшаничек. И тут нас, може, баб пятнадцать лежало, в этом ольшанике. Уже упали и лежали. Не видели, как они жгли, как убивали, только слышно - сильно кричали, народ кричал. Не слышно, что она там одна говорит, только: "А-а-а!" Только голос идет, идет голос. А потом и всё - онемели (...)" Крот Катерина Даниловна (д.Лозок Калинковичского района):"(...) Я отползла так, може, метров сто от деревни и лежу в жите (...) Я далековато была от них, оттуда, где их там жгли, - метров, може, четыреста (...) Лежу я и слушаю, а их там из автоматов, как завели уже в хату (...) А потом вижу - горят уже хаты, и деревню всю осветило. Видно стало, а уже темнеть собиралось (...) А потом, когда утихло всё, я тогда в жите встала, вернулась на свою усадьбу и позвала, може где кто есть. А никто не отзывается, только скот ревёт, да коты мяукают, да собаки лают (...)"
Из дневника боевых действий высшего начальника СС и полиции по рейхскомиссариату Остланд (сентябрь 1942г.):"6 сентября. Операции в Налибокской пуще вечером закончены. Для усмирения очагов беспорядков все деревни и хутора в этом районе, жители которых были связаны с бандитами, сожжены и уничтожены. 204 чел., подозреваемых в принадлежности к бандитам, расстреляны. 1 217 чел. эвакуированы (т.е. выселены)." Главное для нацистов - вообще меньше будет этих славян, этих белорусов, русских, украинцев... Еще в начале 1941 года, выступая в Вевельсбурге, Гиммлер изложил цель "русской кампании" в таких цифрах:"(...) расстреливать "славянское население" - каждого десятого, чтобы (для начала) уменьшить их количество на 30 миллионов." Репчик Миколай Иванович (д.Хвойня Петриковского р-на Полесской области):"(...) Приехали они, охватили деревню, заняли с конца и гонят - и детей, и малых, и больших, и старых. Кто не может идти - из хаты не выгоняют. Остаются. Я тогда окалеченный был, мне перебило ногу, и я в гипсе лежал. Вижу, погнали людей. Мужчин отделили, и детей с женщинами. Мужчин загнали в гумно и запалили: я уже вижу, что огонь горит. Вижу, с горы гонят пачками женщин и детей. А гумно горит. То горит, которое дальше. А их гонят в другое. Кончили гнать сюда - раз, двери закрыли, облили бензином и подпалили. А мне всё это из окна видно (...) Кто был где в хате, тех побили, горят в хате. Войдут в хату - люди лежат, а кто утекает - стреляют. Людей нет, а стадо по селу гонят, скот повыгоняли (...) Это эсэсовцы были. С черепами (...)" 29 марта 1942 года в этой деревне было сожжено 1412 человек. Крупная карательная операция "Болотная лихорадка" была предпринята фашистами с 22 августа по 21 сентября 1942 г., она охватывала территорию Брестской, Витебской и Минской областей.В ходе операции погибло более 10 000 мирных граждан, свыше 1200 человек вывезено на принудительные работы в Германию. Сожжены деревни Вяда, Тупичицы, Затишье Косовского района и многие другие.
Из дневника боевых действий высшего начальника СС и полиции по "Остланду" Бирмайера об итогах операции "Болотная лихорадка" ("Зумпффибер"):"22.8.1942. По приказу рейхсфюрера СС под кодовым названием "Зумпффибер" силами войск СС, полиции порядка и полиции безопасности проводится акция по очищению территории в генеральном округе "Белоруссия". Цель акции: полное уничтожение так называемых партизан и разбойничьих банд на территории Белоруссии. После обеда состоялись переговоры с подчиненными командирами. Противник должен быть уничтожен в ходе концентрированных операций. Первым оперативным районом действий является район, расположенный севернее Минска, ограниченный восточнее границей тыла группы армий, а севернее линии Глубокое - Витебск, западнее линии Поставы - Молодечно, южнее от линии Молодечно - Борисов. 23.8.1942. До 23.8. в районе операции было сконцентрировано войск СС и полиции: 1-я пехотная бригада СС, 8-й пехотный полк СС, общая численность войск примерно 2300 человек. Из состава полиции службы порядка, предоставляемых начальником СС и полиции Белоруссии: полицейский полк Бинца (...) общая численность примерно 3 570 человек. Из числа полиции безопасности и СД: 32 командира (офицера), 244 унтер-офицера и рядовых, к тому же 350 латышей и 100 русских. 29.8.1942. 1-я пехотная бригада СС с приданным ей 18 латышским полицейским батальоном блокировала район Жодино - Бродня - Сутоки - Смолевич. Два бандитских лагеря и оборудованные под бандитские опорные пункты дер. Кормжа-север и запад вместе с населением уничтожены. 30.8.1942. В ходе операции южнее Вилии (полк Бинца) уничтожено не 32, а 62 бандита, 5 человек арестованы. Трофеи: 6 повозок с лошадьми, 1 лошадь с седлом, 5 убитых свиней, 5 коров, 2 магнето, 6,6 кг взрывчатки, 8 русских винтовок, 162 русских и 500 немецких винтовочных патронов, 1 санитарная сумка с материалами, 3 комплекта немецкой формы, 2 немецкие шинели, полушубки, пальто, белье, карты, личные документы, список. В районе южнее и юго-западнее Минска разведкой установлено 7 зараженных бандитами районов. В ходе отдельных операций эти районы должны быть очищены, а банды уничтожены. 5.9.1942. Операция в Налибокской пуще продолжалась и 5.9., сейчас в стадии завершения. Установлено, что большинство жителей деревень в этом районе поддерживают связь с бандитами, действуют сообща с ними и даже из числа их многие мобилизованы в бандиты. Бандитские подразделения не обнаружены, так как они рассеялись и укрылись в болотах и лесах или же, как безобидные крестьяне прячутся в деревнях и на хуторах. Чтобы усмирить эту местность, известную уже в течение 10 лет как убежище и очаг беспокойства, обергруппенфюрер СС Еккельн приказал сжечь упомянутые выше деревни и хутора, подозрительных лиц расстрелять и весь район эвакуировать. Акция продолжается.
7 и 8.9.1942. Переброска подчиненных частей в район юго-западнее Баранович. В районе южнее линии Слоним - Барановичи и до линии Нехачево - Телеханы установлены банды. Главные бандитские лагеря располагаются южнее Слонима в населенных пунктах Косово, Була, Рафаловка, Вильча Новая, Чучуки. Каждый лагерь якобы насчитывает по 300-400 человек, но эти данные, конечно, сильно преувеличены.Вся территория должна быть основательно очищена. 10.9.1942. Южнее шоссейной дороги, в лесах западнее Есиоры - озеро Бобровское, в ходе отдельных акций были сожжены 3 хутора, оборудованные под опорные пункты бандитов, и расстреляны 3 бандита. 11.9.1942. В районе сужения кольца окружения ("котла"), южнее линии Слоним - Барановичи, в ходе отдельных акций южнее шоссейной дороги Брест - Слуцк было расстреляно 66 бандитов, несколько бандитских опорных пунктов сожжено.14.9.1942. Известные как бандитские деревни Бобровичи и Тупицы, расположенные на озере Бобровском, сожжены и примерно 80 чел. расстреляны. Еще 12 человек были расстреляны за поддержку бандитов.В деревне Подосовцы было расстреляно еще 48 человек, которые симпатизировали бандитам, 11 бандитских опорных пунктов сожжено. Очищение района южнее линии Слоним - Барановича будет продолжено. 12.9.1942. СД расстреляно 350 евреев. 17.9.1942. В процессе дальнейшего очищения местности был расстрелян еще 21 бандит, 5 хуторов, как бандитские опорные пункты, сожжены. 19.9.1942. В ходе прочесывания района боевых действий был расстрелян 81 вооруженный бандит и 200 человек, симпатизирующих бандитам.Бандитская деревня Затишье (примерно 10 км юго-западнее Ивацевич) уничтожена. 20.9.1942. После окончания операции для усмирения этой местности подразделения бригады были распределены по всему району.Начальник СС и полиции Белоруссии с группами Бинца, Шрёдера и Баркхольда 20.9.42 концентрированным наступлением очищает окруженный район, ограниченный на юге линией координатной сетки 02, при этом расстреляно 2 бандита. Деревня Выгонищи, южнее озера Выгонского, силами СД в отместку за совершенное нападение на команду СД Либрама, которая была выдана бандитам жителями деревни, сожжена. 21.9.1942. Согласно устному приказу рейхсфюрера операция "Болотная лихорадка" 21.9.42. будет закончена. В ходе крупной операции против банд в Белоруссии в период с 25.8. по 21.9.1942 года было:а) сожжено и разрушено 49 бандитских лагерей, бункеров и опорных пунктов, а также деревень, расположенных в болотистой местности, которые служили прибежищем для бандитов,б) 389 вооруженных бандитов расстреляно в бою, 1274 подозрительных лица расстреляно, 8350 евреев ликвидировано.с) 1217 человек эвакуировано.д) Захвачено: 3 противотанковых орудия, 2 станковых пулемета, 1 ручной пулемет, 1 радиостанция, несколько радиоаппаратов, винтовки и прочее огнестрельное оружие, большое количество взрывчатки и боеприпасов, ручные гранаты, мину, предметы снаряжения и прочее имущество, а также 1 грузовая и 1 легковая автомашина, 42 велосипеда, 80 повозок, 62 лошади, 5 коров и продовольствие. Операция закончена 21.9.1942 года"
В начале 1943 г. фашисты осуществили ряд карательных операций против партизан Россонско-Освейской зоны. Одна из них "Зимнее волшебство" проводилась с 16 февраля по 31 марта 1943 г. Эта операция затронула четыре граничащих с Латвией района Белоруссии: Дриссенский, Освейский, Полоцкий и Россонский. Ударной силой стали латышские полицейские батальоны, но также были задействованы один украинский полицейский батальон, полицейская рота СС, немецкие зенитные части и полубатарея артиллерийского дивизиона, два немецких взвода связи и авиагруппа особого назначения, позднее подключились 2-й литовский батальон и рота 36-ого эстонского полицейского батальона. Цель операции - создание "нейтральной зоны" ("мертвой") в районе белорусско-латвийской границы шириной 40 км. Письмо генерального комиссара Риги О.Дрекслера (лето 1943):"Кампания разворачивалась следующим образом: входя в село (вначале не было никакого сопротивления), тотчас расстреливали подозреваемых в партизанской деятельности. Таковыми считались почти все мужчины в возрасте от 16 до 50 лет... Сразу (за воинскими частями) шло СД, которое действовало приблизительно так: расстреливало всех остальных подозреваемых. Стариков и немощных, которые отставали в пути, расстреливали. Остальным, в большинстве своём жителям и детям, предстояло пройти так называемую "вторую фильтрацию". Тех, кто не в состоянии были продолжать путь, расстреливали... Деревни грабили и сжигали еще до прибытия хозяйственных команд, занимавшихся доставкой ценностей в безопасное место." В первый же день операции были захвачены село Росица и окрестные деревни.Оперативная группа СД, следуя описанному алгоритму действий, уничтожила 206 жителей села.
Информация из партизанских шифрограмм в Центр:"19 февраля. Немцы и латвийская полиция на своем пути жгут деревни, убивают стариков, женщин, детей, сжигают деревни. 25 февраля. 10 дней как партизаны ведут бои с латышами и немцами в Дриссенском районе. На своём пути они сжигают все деревни вместе с жителями, сожгли сельсовет Ромсицкий, Сашьянский. 28 февраля. Противник занял деревни: Кохановичи, Двинцево, Вышнарово, Дедино.Население тысячами бежит, два самолета бреющим полётом обстреливает беженцев. Противник массами сжигает людей, не считаясь с их возрастом. 25 марта. Все деревни, прилегающие к большаку Дрисса-Себеж вплоть до реки Свольна, выжжены карателями, а население расстреляно и сожжено; часть бежали, спасаясь в лесах." Фашистам удалось нанести партизанам чувствительный урон. Погибли и получили ранения значительное число бойцов и командиров, была потеряна немалая часть продовольственных запасов, разрушены партизанские лагеря. В ходе операции "Зимнее волшебство" только в этом районе было уничтожено 3639 мирных жителей (в том числе 2118 детей до 12-летнего возраста), 2615 человек угнано на принудительные работы в Германию, более 1000 детей отправлены в Саласпилский лагерь смерти. Было сожжено 156 деревень (45 из них не возродились) и районный центр Освея, около 4000 жилых домов, 102 школы, 2 церкви и 2 костёла, 6 больниц и множество других общественных зданий. Из воспоминаний Лазаренко Павла Александровича (д.Харитоново Россонского района Витебской области):"(...) У них были списки, кто-то им подал, партизанских семей. У нас такая байня была, и они согнали туда людей. (...) В десять часов утра раскрылись двери, и говорят: "Выходи, половина! Поедем в Германию на работу." Нас вывели... Повели на поле, на поле нас выстроили в ряд всех, сами зашли в затылок, ну, и давай стрелять по нас... У меня был отец, я и брат. Матери не было... Ну что, поставили нас в ряд. Большинство было стариков, детей было, наверно, человек семь или восемь. Детей на руках держали. И вот они как стали стрелять... Я не знаю, как у меня получилось. Я сразу полетел, на меня полетел отец мой, - ему сразу как дали пулей разрывной в бедро, так ногу и отняло. И брат мой повалился. А я как повалился - сразу стих... Старухи плачут. Одна женщина была с ребёнком на руках, её убили, а ребёнок ползает по снегу... Немец подошёл и его там сразу... Расстрелял на месте."
Из показаний свидетельницы Кравчонок Татьяны Федоровны (д.Брицаловичи, Осиповичского района Могилевской области):"Стали они нас гнать. Из школы в сарай колхозный. Сначала партиями гнали, а потом семьями. Меня последнюю, я последняя была. И четверо детей моих со мной. Моего старшего так на самом пороге положили. Упала я на убитых, и детки со мной. Вот сюда, в шею мне попало. Только слышала, как немец сел на мои ноги и стреляет из этого... автомата... Дым, чад такой, невозможно. А когда понялась, посмотрела на всех, то думаю: "Это все будут подниматься, вставать или это я одна?" Деревня Брицаловичи была полностью уничтожена в январе 1943 года. До войны в ней было 144 дома и проживало 753 человека... Из воспоминаний Жигачева Архипа Тихоновича (д.Баканиха Россонского района Витебской области):"(...)сейчас же команда нам поступила, всей деревне, собираться в одну квартиру. И собрали нас, шестьдесят четыре человека (...) Когда мы собрались в одну квартиру, вошел немецкий офицер и стал осматривать, на ком что надето. Если хороший тулуп или валенки, заставляли раздевать и выбрасывать на волю, а там подбирали возчики. Тогда офицер это взял и попрощался с нами. Говорит: "До свиданья. Давайте спасибо своим этим партизанам". Как только он так сказал, так квартиру закрыли и в два окна бросили к нам гранаты (...) Взорвались гранаты - много погибло там людей, но отшатнулись все в одну сторону. Тогда из автомата по этой по куче. Когда из автомата бросили стрелять, тогда еще много было живых. Выбили люди одно окно и начали прыгать из окна..."
В этой деревне в феврале 1943 года было зверски убито 176 человек. В феврале 1943 года гитлеровцы проводили в Белоруссии крупную карательную экспедицию под условным названием "Хорнунг" - на территории Старобинского и других районов Полесья. О том, насколько были чудовищны злодеяния эсэсовцев во время этой экспедиции, видно из приказа Дирлевангера от 15 февраля 1943 года:"Батальон прочесывает боевую полосу в северном направлении еще раз с 15 по 17.02. до линии Старобин - Поварчицы. При этом будет разрушено всё, что может предоставить кров и защиту. Территория становится ничейной землей. Все жители расстреливаются. Скот, зерно и другие продукты вывозятся и доставляются в Старобин. В частности, следует вывозить лён. Стога сена, если они не нужны для кормления угоняемого скота, сжигаются." 15 февраля - такая же расправа над рабочими, служащими Копацевичской МТС и их семьями. 70 человек загнали в постройку и расстреляли. Имущество разграбили. Дома с трупами убитых и другие постройки сожгли. На хуторе Лесная расстреляли 30 женщин и детей, скрывавшихся от карателей. 16 февраля зверствовали в деревнях Старые и Новые Величковичи, Копацевичи того же района. Там пало от рук палачей 779 человек. В тот же день было истреблено 170 жителей в деревне Заглинное. Нацисты, страшась возмездия, всегда очень тщательно и старательно уничтожали улики своих злодеяний. Много лет службы КГБ СССР искали документы о расправе с мирными жителями. И находили. Среди трофейных немецких архивов. В том числе и по зверствам на территории Белоруссии. Всего в Логойском районе было разрушено более 140 деревень, вместе с жителями сожжено - 16.
Хатынь сожгли 22 марта 1943 года. Из того ада живыми вышли лишь несколько человек. Саше Желобковичу шёл тогда двенадцатый год, Антону Барановскому - одиннадцатый. Соне Яскевич было лишь восемь лет. Две девушки из Хатыни - Таня Карабан и Соня Климович - в то страшное утро были в соседней деревне Середняя у родственников, потому и остались живы. Антон Барановский во время судебного процесса над карателями, проходившего в Минске, вспомнил о том мартовском дне в Хатыни:"В наш дом ворвались три или четыре карателя. Вошедший в дом первый каратель был вооружен винтовкой, а остальные автоматами... Ворвавшийся первым каратель, на русском языке с характерным украинским акцентом в озлобленной форме, матерясь, приказал нам выходить из дома. Погнали нас к сараю Каминского. Около сарая я увидел своего отца, к нему жались восемь моих братиков и сестричек в возрасте от годика до 14 лет. Мать каратели пригнали вместе со мной. Затем нас всех загнали в сарай. Озверелые палачи заперли ворота сарая и подожгли его. Люди в отчаянии бросились к воротам. Плачем и стонами наполнился сарай. Люди сорвали ворота и выбежали из сарая. Я тоже бросился бежать. Но метрах в сорока мне прострелили левую ногу разрывной пулей, и я упал. Лежал, истекая кровью, и еще долго слышал крики и стоны людей, горевших в сарае. Так я пролежал оставшийся день и всю ночь (...)"
Из протокола допроса Иосифа Каминского (единственный выживший взрослый - 56-летний кузнец) о сожжении деревни Хатынь Логойского района. 31 января 1961 года:... в понедельник, 22 марта, я, находясь дома в дер. Хатынь, услышал стрельбу около деревни Козыри, расположенной в 4 — 5 км. Не помню точно, кажется, в 15 часов партизаны возвратились в Хатынь... Спустя час–полтора нашу деревню стали окружать немцы, после чего между ними и партизанами завязался бой. Несколько партизан в дер. Хатынь было убито, в частности, я лично видел, что в моем огороде лежал труп убитой женщины–партизанки... Партизаны после часового примерно боя отступили, а солдаты немецких войск стали собирать подводы и грузить на них имущество... Остальных жителей начали сгонять в сарай, расположенный в метрах 35 — 50 от моего дома, то есть мой сарай... Ко мне в дом сначала зашло 6 карателей, разговаривавших на украинском и русском языках... Все они были вооружены винтовками. Дома тогда были я, моя жена Аделия и четверо детей в возрасте от 12 до 18 лет. Я стал на колени, они у меня спросили, сколько было партизан. Когда я ответил, что было у меня шесть человек, а кто они такие не знаю, вернее, или партизаны, или другие — я так выразился, спросили затем, есть ли лошадь, и предложили ее запрячь. Как только я вышел из дома, один из карателей, одетый в шинель серого цвета, у него на рукаве были нашиты знаки с каким–то, если не ошибаюсь, коричневым оттенком, высокого он роста, плотного телосложения, полный в лице, разговаривал грубым голосом, ударил меня прикладом винтовки в плечо, назвал бандитом и сказал быстрее запрягать лошадь. Лошадь стояла у моего брата Каминского Ивана Иосифовича, который проживал напротив моего дома через улицу. Зайдя туда во двор, я увидел, что мой брат Иван уже лежал на пороге своего дома убитый. Видимо, он был убит еще во время боя, в результате которого даже окна частично повылетали, в том числе в моем доме. Лошадь я запряг, и ее взяли каратели, а меня и сына моего брата Владислава два карателя погнали в мой сарай. Когда я пришел в сарай, то там уже были человек 10 граждан, в том числе моя семья. Я еще спросил, почему они неодетые, на что моя жена Аделия и дочь Ядвига ответили, что их каратели раздели. Людей продолжали сгонять в этот сарай, и он через непродолжительное время был совершенно заполнен, что даже нельзя поднять рук. В сарай согнали человек сто семь моих односельчан. Когда открывали и загоняли людей, было видно, что многие дома уже горели. Я понял, что нас будут расстреливать, и сказал находившимся вместе со мной в сарае жителям: «Молитесь богу, потому, что здесь умрут все». В сарай были согнаны мирные жители, среди них много малолетних и даже грудного возраста детей, а остальные — в основном женщины, старики. Обреченные на смерть люди, в том числе я и члены моей семьи, сильно плакали, кричали. Открыв двери сарая, каратели стали расстреливать из пулеметов, автоматов и другого оружия граждан, но стрельбы почти не было слышно из–за сильного крика (воя) людей. Я со своим 15–летним сыном Адамом оказался около стены, убитые граждане падали на меня, еще живые люди метались в общей толпе, словно волны, лилась кровь из раненых и убитых. Обвалилась горевшая крыша, страшный, дикий вой людей еще усилился. Под ней горевшие живьем люди так вопили и ворочались, что эта крыша прямо–таки кружилась. Мне удалось из–под трупов и горевших людей выбраться и доползти до дверей. Тут же каратель, стоявший у дверей сарая из автомата выстрелил по мне, в результате я оказался раненым в левое плечо; пули как будто обожгли меня, поцарапав в нескольких местах тело в области спины и порвав одежду. Мой сын Адам, до этого обгоревший, каким–то образом выскочил из сарая, но в метрах 10 от сарая после выстрелов упал. Я, будучи раненым, чтобы не стрелял больше по мне каратель, лежал без движения, прикинувшись мертвым, но часть горевшей крыши упала мне на ноги, и у меня загорелась одежда. Я после этого стал выползать из сарая, поднял немного голову, увидел, что карателей у дверей уже нет. Возле сарая лежало много убитых и обгоревших людей... Услышав слова умиравшего, Етки Альбина, каратель подошел откуда–то, ничего не говоря, поднял меня за ноги и бросил, я, хотя был в полусознании, не ворочался. Тогда этот каратель ударил меня прикладом в лицо и ушел. У меня была обгоревшая задняя часть тела и руки. Лежал я совершенно разутый, так как снял горевшие валенки, когда выполз из сарая. Лежал на снегу в луже крови, то есть смешавшейся со снегом. Вскоре я услышал сигнал к отъезду карателей, а когда они немного отъехали, мой сын Адам, лежавший недалеко от меня, в метрах примерно трех, позвал меня к себе вытащить его из лужи. Я подполз, приподнял его, но увидел, что он перерезан пулями пополам. Мой сын Адам еще успел спросить: «А жива ли мама?» — и тут же скончался. Какие больше трупы лежали около сарая, не помню, вспоминаю еще только Желобковича Андрея, которого видел убитым. Кроме моих членов семьи, там погибли его жена и трое детей, в том числе грудной ребенок. Я сам подняться и двигаться не мог, но вскоре подошел ко мне мой шурин Яскевич Иосиф Антонович, проживавший на хуторе в полутора примерно километрах от дер. Хатынь, и отвел к себе домой, вернее, почти нес на себе. Деревня Хатынь уже полностью догорала. Это было вечером 22 марта 1943 года, когда стемнело." Из протокола допроса обвиняемого Ф.Ф.Граборовского (г.Минск, 20 мая 1961г.):"Как я припоминаю, то деревня Хатынь была уничтожена нами совместно с карателями из Плещеницкого гарнизона в марте 1943 года, то есть в тот момент, когда расстреляли человек 20 крестьян, обнаруженных в лесу в районе деревень Губа и Козыри (...) Наш взвод, немцы и каратели подразделения Барчика на автомашинах выехали в направлении Плещениц и прибыли в район деревни Козыри, где уже шёл бой партизан с немецкими карателями, в который вступили и каратели отряда Дирлевангера (...) При прочёске обнаружили крестьян из какой-то деревни, которые вырубали лес около шоссейной дороги, которых немцы приняли за партизан. Вначале согнали этих мирных советских граждан в одно место, часть из них расстреляли, часть разбежалась, а некоторых из них плещеницкие каратели угнали в Плещеницы. После расправы с мирными гражданами, мы совместно с частью плещеницких карателей, среди которых также были немцы и украинцы, ворвались в деревню Хатынь и там учинили зверскую расправу с населением, а деревню сожгли (...) Вместе со мной и немцами в этой кровавой расправе в деревне Хатынь участвовали каратели взвода Мельниченко: Сахно, Юрченко, Сурков, Шинкевич, Тупига, Мироненков, Ялынский, Садон, Зайвий, Уманец, Пугачев, Стопченко, Майданов, Багрий, Гудков, Радковский, Кириенко, Мохнач, Примак и другие. Все мы выгоняли людей из домов и стреляли по сараю с людьми, но кто конкретно стрелял из карателей нашего взвода, я не припоминаю. Вспомню, тогда расскажу..."
В мае-июне 1943 года в районе озера Палик состоялась операция под условным названием "Котбус". Идалино, Слобода, Тристень, Тхарница, Шуневка… Это далеко не полный список белорусских деревень, полностью уничтоженных фашистами в ходе карательной операции"Котбус". Для проведения этой операции фашисты решили задействовать слишком большие силы, включая танки и самолеты. На истребление "лесных бандитов" (так они называли партизан) были брошены спецбатальон "Дирлевангер" и 2-й полицейский полк СС, 15-й, 102-й, 118-й и 237-й батальоны вспомогательной полиции, 600-й казачий батальон, 633-й "восточный" батальон, 1- и 12-я полицейские танковые роты, один батальон 331-го гренадерского полка, четыре роты 392-й главной военной комендатуры с батареей, взводом ПТО и взводом тяжелых минометов, усиленная рота 286-й охранной дивизии, 2-й дивизион 213-го артиллерийского полка, три моторизованных взвода полевой жандармерии, специальные команды СД, самолеты 4-й группы эскадрильи бомбардировочной авиации и 7-й эскадрильи особого назначения. Руководство операцией осуществлял штаб, возглавляемый группенфюрером СС и генерал-лейтенантом полиции фон Готтбергом. Василий Шарков, в те дни возглавлявший партизанский отряд имени С.М. Кирова, вспоминал:"Наступление гитлеровцы начали силами фронтовых резервов, превосходящими партизан в несколько раз, — более 80 тысяч солдат, артиллерия, танки и авиация (...) В 5 часов вечера противник, до тысячи солдат и офицеров, начал наступление на наши позиции. Подпустив гитлеровцев на близкое расстояние, мы открыли огонь изо всех видов оружия, минометов и прямой наводкой из 45- и 76-миллиметровых пушек. Первая атака отбита. На поле боя осталось более полусотни убитых вражеских солдат и офицеров. Назавтра в 6 утра фашисты обрушили на нашу оборону огонь двух батарей. В воздухе появились два вражеских самолета. Они сбросили несколько десятков бомб разных размеров — особенно большой вред причиняли металлические ящики, в которых помещалось от 16 до 32 небольших бомб. Такие ящики на определенной высоте автоматически раскрывались, из них рассыпались небольшие бомбы. В два часа дня противник крупными силами начал наступление, стараясь окружить нас со всех сторон (...)" Партизаны вынуждены были отходить в непроходимые леса и болота. Вместе с ними находились жители окрестных деревень, которые фашисты, не церемонясь, стирали с лица земли. Из воспоминаний Хосеневич Раисы Григорьевны, партизанки: "Май сорок третьего... Немцы окружили партизанскую зону... С неба бомбят, с земли расстреливают... Если мужчины шли только с винтовкой, то я несла винтовку, пишущую машинку и Эллочку. Идем, я споткнулась, она через меня - и в болото. Пройдем - и опять летит... И так два месяца! ...Встретил меня комбриг Лопатин: "Ну и женщина!" - был он потрясен. - "В такой обстановке ребенка несла и машинку не бросила. Это же не всякий мужчина смог бы." Взял Эллочку на руки, обнимает, целует. Вывернул все свои карманы - высыпал ей хлебные крошки. Она запила болотной водой. И по его примеру другие партизаны вывернули свои карманы и высыпали ей крошки. Когда мы вышли из блокады, я была совсем больная. Вся в фурункулах, кожа сползала с меня. А на руках ребенок... Ждали самолет с Большой земли, сказали, что если он прилетит, отправят самых тяжелых раненых и могут взять мою Эллочку...Летчик спрашивает:" С кем ты здесь, девочка?" "С мамой. Она за кабинкой осталась..." "Позови маму, чтобы она летела с тобой". "Нет, маме нельзя улетать. Она должна бить фашистов."
Для разминирования дорог и мостов использовалось мирное население по распоряжению Дирлевангера, изданного 25 мая 1943 г.:"Заграждения на дорогах и искусственно создаваемые препятствия как правило заминированы (...) Поэтому принципе: заграждения самим никогда не устранять, а использовать всё время для этого лиц из числа местного населения." Вместо 10 дней, согласно плану штаба фон Готтберга, каратели застряли в партизанской зоне более чем на месяц. Во время проведения карательной операции "Котбус" фашисты сожгли десятки деревень, уничтожили около 10 тысяч человек и более 6 тысяч человек вывезли в Германию Они не щадили ни женщин, ни детей , ни стариков. В немецком отчёте об операции "Котбус", проведённой под командованием генерала СС фон Готтберга сообщались следующие цифры: убито противников - 4 500; убито подозреваемых в принадлежности к партизанским бандам - 5 000; убито немцев - 59; изъято оружия - 492 винтовки. Менее 500 винтовок на 9 500 убитых - эта цифра ясно показывает, почему у немцев было только 59 убитых. Эсэсовцы отнесли к "партизанам" всех крестьян, встретившихся на их пути. В июле-августе 1943 года состоялась очередная крупная карательная операция, условно именуемая "Герман", в зоне Налибокско-Ивенецкой пущи. Характерной особенностью этой операции явилось то, что наряду с массовым убийством людей и сожжением деревень гитлеровцы в широких масштабах осуществляли захват рабочей силы для германского рейха, в том числе большого количества детей. Среди многочисленных донесений о диких злодеяниях батальона Дирлевангера во время этой экспедиции есть сообщение одного из главарей белорусских националистов Кушеля:"Во второй половине июля с.г. немецкие отряды СС проводили очистку от партизан территории Воложинского района. При этом жители деревень Першайской волости: Доры, Дубовцы, Мишаны, Довгулевщина, Лапицы, Среднее село, Романовцы, Нелюбы, Полубовцыи Мокричевщина - заживо сожжены вместе с постройками. Отряды СС никакого следствия не проводили, только загоняли жителей, преимущественно стариков, женщин и детей, в отдельные постройки, которые затем поджигали. В Дорах жители были согнаны в церковь и вместе с церковью сожжены." И это делали солдаты, на ремнях которых было выбито: "С нами Бог!" В церкви тогда погибло свыше 100 человек. Из показаний свидетеля Матвея Рудович (д.Доры Воложинского района Минской области):"Сказали всем идти в церковь и помолиться богу, и нас пустят домой. В церкви немец подошел ко мне: "Отдавай киндера матке", - а меня за воротник и вытолкал вон! Вытолкал. Если детей оставляешь, пущали! Пущали! Женщин, матерок тоже, но не каждая мати так может сделать. Ну, моя жонка не кинула, не кинула... Не знаю... Но кто-то должон и в живых остаться, раз так, правда или нет? А моя не захотела, осталась с малым. Немцы церковь подпалили, мы все, которые на улице, слышим, как люди там летают. Из пулемётов всех перерезали - огонь только..." А вот что рассказал на процессе 1961 года один из карателей:"В деревню Доры мы приехали вечером. Переночевали, а утром раздался удар колокола в церкви. Это послужило началом сбора. Всё население было согнано в церковь и ещё в один дом. Я стоял возле крыльца церкви. Когда люди там были собраны, немцы бросили в церковь несколько гранат, прострочили из пулемета и автоматов, облили стены какой-то жидкостью и подожгли". Савицкая-Радюкевич Мария Тимофеевна, партизанская связная:"....Я сама огарки собирала... Собирала своей подруге семью... Косточки в золе находили, и где остался кусочек одежды, хоть окраечек какой, узнавали, кто это. Каждый своего искал. Подняла я один кусочек, подруга говорит: "Мамина кофта..." И упала. Кто в простынку, кто в наволочку косточки собирал. Что принесли. Мы с подругой - в сумочку, и полсумочки не набрали. В могилку общую все складывали. Все черное, только косточки белые. И костная зола... Я ее уже узнавала... Она - белая-белюсенькая..." Из воспоминаний Тани Алай, 1933 г.р. (д.Усохи Бегомльского р-на):"...в 1943 году немцы блокировали наш район. Все жители спрятались на болоте. Немцы на автомашине приехали в Усохи, но там никого не было. Они поймали одну женщину из другой деревни - Руни - и послали её сказать, чтобы люди вернулись домой к 9 часам вечера, а не то их всех перебьют... назавтра люди из деревни Ганцевичи испугались и покинули болото. Как только они пришли домой, немцы загнали их в коровник и подожгли его. Кто пробовал убежать, тех убивали. Тогда сгорело очень много людей. Мы остались на болоте. Немцы, как только сожгли людей, пошли на болото искать остальных. Вот они тихо подошли к первым шалашам и стали стрелять. Тут они убили Полюту Чеботарь и её четверых детей. Все остальные бросились бежать кто куда. И мы побежали. Немцы стреляли по нас, но не попали. Так мы добежали до речки. Но речка в том месте была широкая и глубокая, и переправиться через неё было нельзя. Тогда мы побежали вдоль берега, и тут немцы нас догнали и начали стрелять из автоматов. Мать и отца убили, и обеих сестер убили, а брата ранили в правый глаз. Он закричал и схватился за глаз рукой. Сквозь пальцы текла кровь. Я подбежала к нему и стала вытирать ему кровь платком. В это время подскочил немец и выстрелил: брат упал - он был убит. А немец всё стрелял и ранил меня в левое плечо, а вторая пуля попала в правую рук, но кости не затронула. Третья пуля задела спину. Мне стало горячо, и я упала, а немец ушёл - он думал, что я мертвая..."
В 1944 г., чтобы обезопасить тыл группы армий "Центр", фашисты провели ряд карательных операций в Витебской, Минской, Гомельской и Пинской областях. На ликвидацию партизанских формирований Полоцко-Лепельской зоны была направлена карательная операция "Весенний праздник", проходившая с 11 апреля по 5 мая 1944 г. В ходе борьбы с партизанами гитлеровцы уничтожили около 7000 человек, 11 000 угнали на принудительные работы. Были сожжены деревни Бочканы (30 человек убито), Голодница (42 человека убито), Глинники (6 человек убито), Тухатино (68 человек убито) и др. Из показаний свидетельницы Неглюй Надежды Александровны (д.Левищи): "Сначала скот весь собрали на выгон, за вёску. И мужчин, которые здоровше. Я мужа своего отправила, не хотел, плакал, все мы плакали, уговорила, бо нашто, каб усе разам. А детки всё спрашивают: "Нас будут убивать, мамка?" О, боже!.. Выскочу на двор и назад бегу, а то убьют, а они одни там. Зашёл немец, смотрит, будто считает. Показал мне идти за ним в хлев. Я не пошла. Он ничего, вышел. И тут же вбежал другой и прямо ко мне. Очнулась, все детки тут же лежат мёртвенькие, горит потолок надо мной, а я зачем-то чугуны хватаю и выношу, зачем-то чугуны выношу..." В мае-июне 1944 г. проведена карательная операция "Баклан", охватившая территорию Борисовско-Бегомольской и Сенненско-Оршанской зон. Нанести поражение партизанам помешала начавшаяся белорусская наступательная операция "Багратион". Из воспоминаний Верховодка Михася Николаевича (д.Буденичи, Борисовский район, Минская область):"Нас построили. Начали издевательства. Мужчин отдельно построили, а баб - отдельно. И начали лупцевать этих мужчин. "Где ваше, бандиты, оружие?" Сюда подставит, под бороду... карабин или черт его там знает. А я за юбку у мамы держусь. Я ж уже немного ладный был, первый класс кончил уже. Так этих мужчин били, сколько им надо было, метров пятьдесят отогнали, лег пулеметчик... Минометчики легли с боков... Побили этих мужчин - бабы наделали крику. Пулеметами побили - куда ж они на чистом лугу денутся? Три пулемета. Как косанули! Там и мой брат был, Василь. Жена его с нами была и дети... Ну, нас погнали. Мать мне говорит: "Сынок, лезь в куст." "Мамочка, - говорю я, - штыком как даст!.. Пырнёт всё равно." Я уже разбирался. Десятый год мне был...Добре. Я не полез в куст. Пригнали нас в землянки. В первую землянку пошли старухи какие-то. Мы отошли метров тридцать - уже эти первые -др-др-др! Горит. Кто в другую пойдет? столбом стали люди. А у них палки были - или они повырезали, или им давали такие, черт их знает. Лупцуют сзади там... Гляжу: моя мать первая пошла в эту землянку. Ну, раз мама пошла, должен и я... Я сел, и мне думка такая - тюк в голову: "Я знаю, что убьют, дак нехай с мамой убьют". Он только стал в дверях... Что-то там стал копаться в автомате. Начал он лязгать, а я в этот момент - шусть за маму. Так вот лёг и слушаю, как в меня будет пуля... Еще не разбирался, - думал, что она будет, как червяк, точить, эта пуля. Може, я так минуту полежал. Он -др-р-р! - начал стрелять. Пострелял... Только у нашей невестки, - а брата там убили, на лугу, - был дитёночек малый на груди привязан, дак тот только "ку-ва, ку-ва!" - закричал... Всё. Кончилось." Статистике зверств, учинённых в Белоруссии карательными батальонами, отказывается верить разум. А постигнешь сердцем - сердце кровью заходится. Но об этом необходимо говорить. Чтобы знали все. Забывать об этом опасно. Закончить своё повествование хочу с"ловами Ганны Грибовской, одной из выживших женщин из деревни Латыгово:"(...) А что у нас такое горе было, как и в Хатыни, дак никто и не знает. Хорошо, что вы приехали, потому что я ж сама... Вот рассказывать не могу - плачу..." Автор: Оксана Французова Использован материал из следующих книг: "Я из огненной деревни" А.Адамович, Я.Брыль, В.Колесник,1979г."Нацистских преступников - к ответу! Сборник статей, 1983г."Уничтожить как можно больше..." Сборник документов, 2009г."Хатынская повесть" А.Адамович, 1973г. "История ГЕСТАПО" Ж.Деларю, 1993г. "За что сражались советские люди" А.Дюков, 2014г. "У войны не женское лицо" С.Алексиевич, 2012г. Фондом "Историческая память" совместно с национальным архивом Республики Беларусь создана электронная база данных «Белорусские деревни, сожженные в годы Великой Отечественной войны». Посмотреть можно по этой ССЫЛКЕ
Автор: Оксана Французова
Свежие комментарии