Призрак новой мировой войны начал бродить по Европе едва ли не сразу после подписания Версальского мирного договора. Страны, признанные проигравшими, подверглись жесткому национальному и экономическому унижению. Во многом несправедливые условия договора привели к тому, что на волне реваншизма одна за другой к власти стали приходить откровенно милитаристские партии, требовавшие пересмотра позорного мира.
Тем временем высшие круги СССР не просто наблюдали за развитием событий в Европе, но и активно обсуждали, какой будет стратегия Страны Советов в случае нападения с Запада.Если завтра война…
Кто бы что не говорил, но пропагандистское кино не столько формирует мировоззрение людей, сколько отражает уже существующие в обществе настроения. В этом отношении замечательной иллюстрацией к военной стратегии СССР того времени служит снятое в 1938 году эпическое полотно «Если завтра война…». В самом начале фильма мы переносимся в страну победившего социализма. Советский рабочий класс наконец-то стал полноправных хозяином своей родины и после огня гражданской войны наслаждается мирной жизнью. Вдруг из громкоговорителя раздается сообщение о том, что ситуация на западных границах обострилась, а фашистские государства готовят агрессию против СССР.
Насчет образа врага в фильме стоит сказать особо. Фашисты-милитаристы одеты в смесь немецкой, французской и британской формы, отдают команды и разговаривают на немецком языке, а воинское приветствие отдают по-польски двумя пальцами. На касках и военной технике мы видим разнообразные вариации свастики: с тремя или четырьмя лучами. Итак, поздравив солдат с тем, что именно им выпала честь первыми вступить в борьбу с большевизмом, командующий армией врага отдает приказ о наступлении. Под покровом ночи пехота переходит границу СССР, однако сразу встречает ураганный пулеметный огонь: пограничники и разведка не тратят время зря. После первой неудачи противник поднимает в небо авиацию, однако советские самолеты вновь отбивают атаку и даже совершают налет на тыл врага.
А тем временем в СССР проходит массовая мобилизация. Старики, дети и женщины правдами и неправдами пытаются записаться добровольцами на фронт. Из национальных республик движутся колонны войск, готовые защищать свою социалистическую родину. Торжественный парад на Красной площади перед отправкой на фронт принимают Сталин и нарком обороны Ворошилов, который потом сам отправляется на передовую и произносит свою знаменитую речь о необходимости переноса войны на вражескую территорию. СССР быстро приводит армию в боевую готовность и начинает массированное контрнаступление. Советские танки прорывают фронт противника, и вот военные действия начинаются уже на земле противника. Переломным моментом решающего сражения становится атака советской конницы, которая в лучших традициях Гражданской войны рубит врага шашками и обращает в бегство.
Но на этом фильм не заканчивается. Вероятно, в 1938 году советское руководство еще не совсем отказалось от идеи мировой революции, поскольку в конце картины мы видим, что странах-агрессорах восстал пролетариат. Поначалу его выступления жестоко подавляются полицией и армией, однако вскоре мы видим, как на улицах предположительно немецких городов развеваются красные флаги с серпом и молотом.
Наступательная стратегия
Сегодняшним зрителям фильм может показаться наивным. Ведь мы знаем, что самые крупные сражения войны происходили вовсе не на территории врага, а победы дались Красной Армии далеко не малой кровью. И все же, по некоторым пунктам фильм можно считать пророческим. Война началась именно с агрессии Германии, закончилась победой и оккупацией вражеской территории, а также привела к появлению социалистических государств в Восточной Европе.
Но мог ли СССР воплотить сценарий фильма в реальную жизнь? Чтобы понять это, нужно ознакомиться с рядом важных документов и декретов, принятых накануне войны. В 1939 страна приняла наступательную военную доктрину. В случае навязанной войны, РККА не только даст противнику достойный отпор, но и как можно скорее переведет военные действия на вражескую территорию и освободит пролетариев капиталистических стран. В том же году был принят закон о всеобщей военной обязанности, наращен выпуск наступательной военной техники и засекречены все стратегические перевозки.
В рекордные сроки была налажена система железных дорог, что помогло значительно ускорить перевозки грузов и техники. Профессор Анатолий Цыганок приводит ряд убедительных фактов, доказывающих, что СССР действительно готовился к наступательной войне. Особо он подчеркивает, что с 1939 года началась переброска стратегических запасов техники, вооружения, продовольствия и фуража с Урала и Заволжья на территории Украины и Беларуси. Также весьма любопытно, что с 1939 года в СССР началось массовое производство подробных карт территорий Восточной Европы (масштабом 1:100 000 и даже 1:25 000). К 1941 году количество экземпляров карт на складах западных военных округов исчислялось десятками миллионов. При этом столь подробных карт территории СССР восточнее Москвы и Ленинграда в стране не печатали.
И все же почему СССР, который готовился к наступательной войне, позволил врагу в первые же месяцы столь глубоко продвинуться вглубь своей территории? Мнений на этот счет едва ли не столько, сколько историков, изучающих вопрос. Кто-то считает основным фактором успеха Блицкрига то, что к 1941 году значительная часть высшего офицерского состава Красной Армии была репрессирована, а новые кадры еще не имели соответствующего боевого опыта. Кто-то винит крайний консерватизм советского руководства, которое поначалу мыслило в категориях Первой Мировой и Гражданской войны и делало ставку на окопную войну и применение кавалерии, игнорируя танки и новое автоматическое оружие. Некоторые обвиняют и самого Сталина, который якобы излишне доверял Гитлеру и никак не ждал нападения в 1941 году, когда обе страны все еще вели обмен немецкой техники на советское продовольствие. Как бы то ни было, но вопрос о неготовности СССР к войне остается актуальным до сих пор.
В качестве эпилога можно привести красноречивый эпизод из романа Пикуля «Честь имею», а именно диалог между двумя ветеранами Первой Мировой. Во время обсуждения грядущей войны с Германией (дело было в 1940 году) один спрашивает другого: «А мы в этот раз готовы?», на что получает ответ: «А когда мы были готовы?»
Свежие комментарии