К сожалению, находятся люди, которые и по сию пору верят в геббельсовскую пропаганду, стараясь потуже завязать себе глаза, чтобы так ничего и не увидеть, а остаться при своих странных заблуждениях:
«Одной из главных проблем людей, которые представляют нам “сенсационные” версии событий 1941 г., является незнание фактического материала по изучаемому вопросу.
Пробелы в знаниях дополняются выдумками, и на выходе получается совершенно фантастическая картина…» [1] (с. 112, с. 460).Вот один из примеров подобной «картины». Игорь Дьяков:
«Под Москвой есть лесок возле высотки, где лежит МИЛЛИОН наших солдат — до сих пор лежит. С винтовками наперевес людей бросали на закопанные в землю танки. И таких примеров — тысячи…» [2] (с. 256).
Пробуем подсчитать: 1 000 000 (людей) х 1 000 (примеров) = 1 млрд. потерь.
Из какой «оперы» эта странная, если не сказать больше, сказка?
«В. Суворов, В. Бешанов, В. Сафир [так же как и вышеприведенный И. Дьяков — А.М.] демонстрируют непонимание базовых принципов ведения операций и незнание фактического материала. Поэтому вместо конструктивной критики получаются ушаты помоев…» [1] (с. 112, с. 460).
Которые являются ни чем иным как попыткой реанимации плодов геббельсовской пропаганды в чаянии очередного оправдания некоего «освободительного» похода «просвещенной» Европы на «варварский», а потому подлежащий тотальному уничтожению, Восток.
И их фантазии пытаются вышибить у нас из-под ног практически все. Г-н Бешанов, например, даже не знает, что первый танк не только изобретен, но и собран русским конструктором. Но лишь за неимением в тот момент финансовых средств, для воплощения в жизнь этой идеи, был переправлен к нашим на тот момент союзникам в Англию.
Англичане же, что и вполне естественно для них, не только оказались замешаны в свержении власти в стране, к кому они в союзники эти тогда навязались, но и присвоили изобретение танка самим себе. Бешанов, понятно, в рот загранице глядящий, занявшись своими кабинетными «мемуарами», этого не знал. Или не хотел знать?Не знал он, присвоив изобретение стратегической авиации американцам, судя по всему, и про то, что она была у нас еще в самом начале войны: уже в августе 1941 г. мы бомбили Берлин. Нашу страну он совершенно безосновательно обзывает агрессором, якобы беззаконно нарушившим договор о ненападении с Японией. Хотя прекрасно известно, что в 1945 г.:
«5 апреля Советское правительство денонсировало свой договор с Японией о нейтралитете» [5] (с. 336).
И это, между прочим, вовсе не от благого пожелания обуздать зарвавшегося агрессора, но лишь в результате следования возложенных на себя обязательств на Тегеранской конференции. Бешанов, конечно же, там присутствовать не мог, но начальник оперативного управления нашего генштаба, генерал армии Штеменко, сам побывавший на этой конференции, этот факт зафиксировал. Данное обязательство мы приняли на себя после обещания открытия союзниками второго фронта.
Но и в иных построениях геббельсовско-манштейновской мифологии у него нестыковки встречаются не менее существенные. Он лихо высчитывает до последней танкетки находящиеся в составе немецких войск единицы боевой техники, но почему-то упускает из поля зрения доставшиеся немцам трофеи: чешской, польской, французской, норвежской, бельгийской, голландской, датской и английской армий.
Ну, а в целом в его писульках наши военные выглядят вообще какими-то дебелыми сумасшедшими, которые ни колючей проволоки, ни мин, на случай войны, вообще не запасли:
«…мин у Красной Армии не было» [4] (с. 161).
Но вот немцы, десятки лет ранее не ведая мотивации его нынешних умозаключений, исправляют этот его ляпсус достаточно однозначно. Уже 14 июля ими сообщается, что:
«Ремонтным работам мешали русские минные поля» [7] (с. 125).
«…к полудню удалось очистить от противника сектор к югу от Ленинградской линии. Только вдоль северной опушки леса нам пришлось снять более 40 000 советских мин» [7] (с. 139).
Вот на что еще на что сетует этот германоман. Якобы наша армия к началу войны:
«…не имеет даже колючей проволоки и лопат…» [4] (с. 189).
Страна в колючую проволоку одета еще с 1917-го года. Неужели Бешанову не известен хотя бы этот факт?
О лопатах. Эту бредовую версию, думается, рассматриваемый нами изобретатель историй позаимствовал от проваленного Харьковского и Крымского наступлений 1942 года, когда подставившие под смертельный удар наши войска хозяева Лубянки лично продемонстрировали такой прием «атаки»:
«Константин Симонов приводит письмо одного из фронтовиков, участвовавшего в Керченско-Феодосинской операции: “…самодурство и произвол Мехлиса, человека неграмотного в военном деле… Запретил рыть окопы, чтобы не подрывать дух солдат… Три армии стояли на фронте 16 километров, дивизия занимала по фронту 600-700 метров, нигде никогда я потом не видел такой насыщенности войсками. И все это смешалось в кровавую кашу, было сброшено в море, погибло только потому, что фронтом командовал не полководец, а безумец…”» [4] (с. 519–520).
Ну, уж вовсе не безумец заправлял вышеописанной бойней, но один из кремлевских бонз, прекрасно осознававший всю свою безнаказанность за предательство, судя по всему, упрятанное от нас сегодня какими-то мотивами внутренней борьбы представителей секретной Лубянки против режима Сталина, по мнению развязавшего войну «комитета 300» занимающего не свое место. Собственно, само исполнение блицкрига и было направлено на его скорое свержение.
И вот какого поля ягода, на поверку, столь пристально рассматриваемый нами советский партийный босс:
«…Лев Захарович Мехлис, в прошлом член партии “Рабочие Сиона”» [11] (с. 291).
Его задачей, судя по результатам поставленной на тот момент не иначе как «комитетом 300», было попытаться не позволить русским войскам развить успех зимнего наступления и не дать России в кратчайший срок с минимальными жертвами закончить войну в Берлине. Ведь о высадке союзников в Европе, по тем временам, и заикаться смысла не имело: они благополучно отступали лишь от нескольких дивизий Роммеля в Африке. Таковы были условия той ловко спроворенной войны в поддавки, когда фронт второй как бы и существует, но потерь на нем, по существу, не только нет, но не предвидится и в дальнейшем.
И такого рода военачальников в СССР, еще до произведенной Сталиным чистки, было более чем предостаточно:
«Гитлер, который отнюдь не был лишен проницательности (хотя это принято отрицать), в конце войны неоднократно говорил об одной из причин победы СССР: “Правильно сделал Сталин, что уничтожил всех своих военачальников” [12] (с.13)» [13] (с. 245).
А вместе с ними, что следует добавить, и бóльшую часть партийных функционеров. Все они были вот примерно какого поля ягодами. При допросах на Лубянке, а тамошним палачам говорить неправду просто категорически невозможно:
«Те же Радек с Пятаковым в своих показаниях написали, что они собирались… вступить в союз с фашистской Германией и Японией, отдать Германии Украину, а Японии — Дальний Восток. Просто они это делали тайно потому, что Троцкий запретил говорить о таких вещах. Это подтвердили и Каменев, и Зиновьев. Последний перед своим расстрелом, когда его вели на расправу, визжал, а потом стал бормотать на иврите слова ветхозаветной молитвы…» [14] (с. 87).
Такова «героика» поведения перед своей безславной смертью захвативших нашу страну инородцев, привезенных Троцким из Америки в Россию на пароходе для свершения здесь некоей «пролетарской» революции, и по сию пору загадочно именуемой — «русской».
Но прошло время, Русская Земля насытилась русской кровью, а потому подошел черед лечь в нее и самим палачам, устроившим здесь кровавую бойню. Их и карал безжалостно Сталин. Но даже не за принадлежность к организации Льва Троцкого, а за принадлежность к шпионской деятельности на стороне изготовившегося к походу на восток врага. Однако же Иосиф Виссарионович, по сути, ну хотя бы по минимуму, со своей задачей справился:
«Хорошо обученные и вооруженные солдаты верили своим командирам и обожали фюрера. Им помогала фактически почти вся Европа. Но у них была одна существенная слабость — они шли вглубь России вслепую. Немецкая разведка не имела никакой достоверной информации из советского тыла, потому что старая и новая агентуры были к тому времени уничтожены до корней. И эта слепота дорого обошлась захватчикам, а она стала очевидным следствием предвоенной великой чистки…» [15] (с. 278–279).
Однако ж саму Лубянку, судя по всему, Сталину вычистить, как следует, просто не предоставлялось никакой возможности. Похоже, что руки у него были в отношении соратников Кагановича, практически единственной фигуры, удерживающейся на своем высоком посту при любой смене власти, слишком коротки. И вот по какой причине:
«На рубеже 1930–1940-х годов, как убедительно показано в изданном в 1996 году исследовании О.В. Хлевнюка “Политбюро. Механизмы политической власти в 1930-е годы”, “явно обнаружилась тенденция перемещения власти из Политбюро в Совнарком”. Ко времени Отечественной войны Политбюро “как регулярно действующий орган политического руководства… фактически было ликвидировано, превратившись в лучшем случае в совещательную инстанцию”» [13] (с. 384).
То есть вся полнота власти, как в предвоенную эпоху, так и в предшествующую ей, то есть во времена кем-то инспирированного голода, в руках у Сталина вовсе не находилась. И вот кто, в отличие от чисто совещательной роли Сталина, влиял на политику тех страшных лет, начавшихся эпохой раскулачивания, затем массового голода, а затем еще и продолжением его последствий — борьбой с «несунами» колосков:
«…в 1938–1940 годах ряд евреев назначается на высшие посты в превращавшемся в средоточие власти Совнаркоме. Р.С. Землячка, Л.М. Каганович и Л.З. Мехлис стали в то время заместителями председателя Совнаркома…» [13] (с. 384).
А вот кто являлся в тот период его главой:
«…председателем был Молотов…» [13] (с. 385).
Так что в момент подписания пакта о ненападении с Германией Молотов имел полномочий куда как больше, чем подписавший с ним соглашение Риббентроп.
И лишь перед самой войной председателем Совнаркома становится:
«…с 6 мая 1941-го — сам Сталин…» [13] (с. 385).
Но Мехлис, хоть и был отодвинут с первых позиций Молотовым и Вознесенским, так и остается в свите заместителей, разделяя всю полноту власти с такими же, как и он сам, представителями Лубянки: Землячкой (Залкинд) и Кагановичем. Потому, очень похоже, неудачу германского блицкрига в начале войны, когда сдать им удалось все же не все и не всех, представители Лубянки решили компенсировать летом 42-го.
Между тем даже и при наличии предателя среди высшего командного состава действующей в Крыму армии запланированная «комитетом 300» бойня могла не состояться:
«Приготовления немцев к наступлению не укрылись от наших разведчиков. Фронтовая разведка точно установила даже день перехода противника к активным действиям. Об этом накануне было сообщено войскам. Однако ни представитель Ставки, ни командующий фронтом не предприняли надлежащих мер к отражению удара» [5] (с. 49).
И очень зря неудача этой операции списывается на Сталина:
«…Мехлис сразу же понес серьезное наказание за поражение Крымфронта: был освобожден от должности заместителя Наркома обороны, снижен в воинском звании. И больше уже никогда не посылался в войска в качестве представителя Ставки» [5] (с. 51).
Так что предательство изобретателя войны без окопов, которое уже подхвачено нынешними фальсификаторами как якобы основное отличие на тот момент советской армии от всех иных армий мира, безследно для него все же не прошло: с должности заместителя Наркома обороны он слетел.
Но кем же этот столько зла натворивший партаппаратчик являлся?
«Мехлис родился в Одессе в 1889 году, окончил 6 классов еврейской школы, работал конторщиком, в 1907 году вступил в сионистскую партию “Паолей Цион” (“Рабочие Сиона”)… » [16] (с. 510).
«Мехлис Лев Захарович [13(25).1.1889, Одесса, — 13.2.1953, Москва ]… В Гражд. войну… был воен. комиссаром… зав. Отделом печати ЦК ВКП(б), одновременно член редколлегии “Правды”. С 1937 по 1940 нач-к Гл. политуправления РКК. В 1940–41 нарком Госконтроля СССР. В 1941 вновь назначен нач-ком Гл. политуправления и зам. наркома обороны» [17] (т. 5, с. 273).
Но и здесь, в энциклопедии, почему-то сказано как не обо всех им занимаемых должностях, так и не все о нем конкретно. То есть о его истинной национальности. Лейбо Мехлис, что на самом деле, вовсе не выдвиженец времен «культа личности» Сталина, но очень крупный большевик. Уже с 20-го года он работает:
«…в Правительстве СССР — в Совнаркоме» [16] (с. 516).
В этом учреждении, уничтожавшем русских людей миллионами:
«…Мехлис… жестоко наказывал нерадивых… В результате, осенью 1921 года его переводят в Рабоче-крестьянскую инспекцию… Мехлис и здесь справляется… становясь грозой…» [16] (с. 516).
Замешан Мехлис и в убийстве Патриарха Тихона. Вот шестерка высших в ту пору руководителей страны, поставивших свои подписи под ложным документом, прикрывавшим злонамеренное убийство Русского Первоиерарха. После убийства Патриарха Тихона:
«На следующее утро в ГПУ появилась записка, подписанная Рыковым, Зиновьевым, Сталиным, Дзержинским, Каменевым и Мехлисом, в которой поясняется, что смерть Смиреннейшего Преосвященного Патриарха всея России Тихона “произошла от приступа грудной жабы”… Все подписи — личные автографы!..» [18] (с. 181).
Подпись Мехлиса также значится и в строго секретном постановлении №24-43 от 9 апреля 1925 г.
Но и в дальнейшем, уже на посту начальника Политического управления РКК, Мехлис занимается все тем же — террором:
«Первым, что ему пришлось делать, это продолжать чистить армию» [16] (с. 517).
А какими зверскими методами эти чистки производились, мы знаем распрекрасно. Но перед самой войной Мехлис вновь попадает в «Совнарком». Эта организация в тот момент стоит во главе страны.
Вместе и со всеми иными заместителями Молотова, — Залкинд (Землячки) и Кагановича:
«Мехлис был еврей» [13] (с. 187).
То есть все ближайшее окружение главы главенствующей в тот момент в СССР организации состояло исключительно из людей «определенной национальности».
Вот какого рода был нами несколько лишь вскрываемый теперь тот страшный заговор, когда против русского человека, помимо всех стран вражеской и «союзной» коалиций, прозвучали выстрелы в спину еще и со стороны обличенных властью советских партапаратчиков. Сталин, повторимся, вплоть до мая 1941 года занимал должность даже ниже, чем Мехлис.
Но и впоследствии эта удивляющая теперь дистанция между ними так все еще продолжала существовать. Вот пример. Ю. Рубцов пишет:
«Со ссылкой на писателя Александра Фадеева, Ф.И. Чуев приводит факт, когда Мехлис оспорил решение Сталина, восстановившего в должности технического работника, которого заведующий бюро Секритариата ЦК уволил за нарушение трудовой дисциплины. При этом генсек якобы даже говорил о Мехлисе: “С ним я ничего не могу сделать”» [16] (с. 519).
Тогда же и был впервые в истории применен новый вид ведения боевых действий: война без окопов. Та самая, которую наш Мюнхгаузен, Бешанов, отправил не только к самому началу войны, но даже и вплоть до ее завершения: русские-де непробиваемые дураки и о преимуществе ведения войны из окопов так и не догадались.
Но вот что рассказывают о ведении нами войны наши враги — немцы:
«Русские не позволяли себе отвлекаться на наши прямые удары. Каждый вечер они строили что-нибудь новое, прямо как кроты. Без сомнения, русские превосходили нас в строительстве полевых инженерных сооружений. И все благодаря наполовину природному таланту и наполовину усердной подготовке. Они всегда успевали окапаться, прежде чем мы их замечали» [19] (с. 92).
Быстрое окапывание со слов Бешанова и Кº не имеющимися у нас и в заводе лопатами, как считает наш в той войне противник, некий Отто Кариус:
«…было характерно для русских. Если они закреплялись где-нибудь всего на несколько часов — особенно ночью, — то как муравьи таскали технику и вгрызались в землю, точно суслики. Мы постоянно с этим сталкивались, но так и не смогли понять, как они, собственно, это делали» [19] (с. 111).
То есть сами немцы свидетельствуют, что по части рытья окопов, без которых в своих «мемуарах» нас оставил фальсификатор Бешанов, мы им могли дать сколько угодно очков форы. И в чем являлись, со слов же самих немцев, непревзойденнейшими специалистами.
А вот и еще очередной перл все от той же сороки на хвосте. Пишет-де себе домой некий ермановый боец письмо о полной непробиваемости немецкими снарядами русских танков. Сам он, как сообщает, попал в один и тот же танк аж 23 раза к ряду, а ему, мол, хоть бы что. Бешанов, цитирующий здесь бахвальные строки немца, что совершенно очевидно, даже и на мизинец себе не представляет того, что станется с этим писарчуком, если он не то что 23 раза кряду, но хотя бы еще лишь разок-другой попадет не в нарисованный им на бумаге, но в настоящий танк. Ведь даже отрикошетивший снаряд — это очень чувствительно. Потому танк, не дожидаясь второго такого попадания, тут же развернется и влепит этому сказочнику по полной программе — кишки только на березовых ветках ветром колышимые колтыхаться останутся!
И фантастические россказни немца своим деревенским односельчанам — это нормально: его читатели, судя по всему, кроме как о боях петухов с курицами, ни о каких иных особенностях ведения боевых действий отродясь и не слыхивали, а потому свое «ха-ха-ха» могут изобразить не менее красноречиво, нежели квадратный кот из «Возвращения блудного попугая». Но вот этот бред сивой кобылы в свои чем претендующие на раскрытие правды о войне кабинет-«мемуары» занести?!
Далее следуют сетования, что-де промышленный потенциал у немцев, эдаких чуть ли ни тюльпанчиков-цветочков, был уж слишком-таки не велик по сравнению с нашим. Да и людей-де у нас для войны имелось такое море безбрежное, что ложить их можно было всяким букам Жуковым да Рокоссовским в совершенно немереных и не считанных количествах по всякому поводу и просто так. Потому-де многие культуртрегеры сетуют, что замучились они своим пулеметам стволы, мол, менять, убивая тупоумных русских, все лезущих напролом. Однако ж мы распрекрасно знаем — кто в самом крупном сражении 2-й мировой тупо лез на наши заблаговременно оборудованные многими рядами противотанковых укреплений позиции.
Мало того: кто был вынужден под занавес своих в чем где выдающихся «побед» поставить под ружье не только 15–16-летних подростков, но даже и 12–14-летних детей!
И все же: почему именно в самом начале войны нашим армиям пришлось отступать? Почему нам не удалось сдержать врага еще на самой границе? Почему довоенный оптимизм в прогнозах на войну оказался столь далек от реалий?
Подробно ответ см.: http://www.proza.ru/2014/07/25/1313
Библиография
1. Исаев А. Георгий Жуков. Последний довод короля. «Яуза». «ЭКСМО». М., 2006.
2. Дьяков И. Великая Гражданская война 1941–1945. «Самотека». М., 2008.
3. История Второй мировой войны 1939–1945. Т. 5. Гречко А.А., Арбатов Г.А., Виноградов В.А, Громыко А.А., Егоров Г.А., Епишев А.С. и др. Воениздат М., 1975.
4. Бешанов В. Танковый погром 1941 года. Харвест. Минск, 2004.
5. Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны. Воениздат. М., 1968.
6. Жадобин А.Т., Маркович В.В., Сигачев Ю.В. Сталинградская эпопея. «Звонница-МГ». М., 2000.
7. Раус Э. Танковые сражения на Восточном фронте. ООО «Издательство АСТ». М., 2005.
8. Стаднюк И. Москва, 41-й. Воениздат. М., 1985.
9. Казаков К.П., Воронов Н.Н., Неделин М.И. и др. Артиллерия в наступательных операциях первого периода войны (22 июня 1941 г. – 18 ноября 1942 г.). Воениздат. М., 1964.
10. Мартыненко А.А. Победа русского оружия. Помощь по-американски. М., 2009.
11. Ставров Н. Вторая мировая. Великая Отечественная. Том I. «Август-Принт». М., 2006.
12. Мельников Д., Черная Л. Нацистский режим и его фюрер. М., 1991.
13. Кожинов В. Правда сталинских репрессий. ООО «Алгоритм-Книга». М., 2006.
14. Сидоров Г.А. Тайный проект вождя. «Родовичъ». М., 2012.
15. Семанов С. Н. Русское возрождение. «Самотека». М., 2008.
16. Мухин Ю.И. Война и мы. «Алгоритм-книга». М., 2010.
17. Советская Военная энциклопедия. Тт. 1-8. Военное издательство МО. М., 1976.
18. Иларий Гой. Святый Боже, помилуй нас! М., 2011.
19. Кариус О. «Тигры» в грязи. Воспоминания немецкого танкиста. Центрполиграф. М., 2006.
Свежие комментарии