Основными проблемами российской экономики в условиях Первой мировой войны были слабость планирования и регулирования производства и распределения. Руководство страны оказалось перед серьезным вызовом: в предельно короткие сроки организовать обеспечение действующей армии необходимым ей вооружением, боепитанием и снаряжением, не допустив при этом деградации экономической жизни в тылу. В данной статье рассматриваются изменения, которые происходили в отраслях, вовлеченных одновременно в обеспечение действующей армии и гражданского населения.
Серьезной проблемой стала стихийная ломка структуры промышленного производства. В результате значительно изменились пропорции между его отдельными видами. Это было вызвано как целенаправленными действиями государственных и общественных распределительных органов, так и стихийным обращениям предпринимателей к более выгодным и стабильным военным заказам.
По данным промышленной переписи 1918 г.{1} изменения в структуре промышленности заключались, прежде всего, в закрытии старых (или открытии новых) предприятий либо сокращении (или расширении) производства. Из числа предприятий, зарегистрированных в 1918 гг. 1 194 (12,3%) открылись после 1913 г. За этот же период закрылись 2 291 (23,5%). Таким образом, число закрывшихся предприятий превысило количество открывшихся почти в два раза (эти процессы шли, собственно, в различных отраслях).
Промышленный бум наблюдался в машиностроении, химической, металлообрабатывающей промышленности, полиграфическом и кожевенной производствах, торфяных разработках, производстве одежды, пеньки, обработке шерсти. Все эти производства непосредственным (машиностроение и химическая промышленность) или косвенным образом (добыча торфа) были связаны с военным положением. Последняя, к примеру, должна была восполнять недостаток угля, связанный с прекращением поставок из Англии. Отрасли, не получавшие военных заказов (например, обработка шелка, пищевое производство), находились в кризисе, и число закрывшихся предприятий доходило до 51% (добывание и обработка камней, земель и глин). При этом стоит отметить изменение не только в отраслевой структуре производства, но и в соотношении крупной и мелкой промышленности. Перепись показала, что вновь открывшиеся предприятия обладали большим количеством рабочих, чем закрывшиеся.
Наиболее подробные сведения представлены по заведениям, действовавшим непрерывно весь период, охваченный переписью. По многим закрытым заведениям некому было давать исчерпывающую информацию. Это было 60% производств, охваченных переписью (3/4 — по числу рабочих и объему продукции; крупнейшие заводы, в наибольшей степени задействованные в обеспечении армии). Пик производства на этих предприятиях приходится на 1916 г. (год, когда российская промышленность достигла наивысшего уровня мобилизации), превысив довоенные объемы производства на 19,6%. После революционных событий 1917 г. объемы начали неуклонно падать.
Следует учитывать, что к предметам мирного назначения следует относить и те, что шли на снабжение армии. Таким образом, в данный период увеличивалось исключительно производство военных изделий.
Но данный процесс был неоднороден. Большая часть промышленности демонстрировала падение производства, в том числе и в 1916 г. — быстрый рост наблюдался исключительно на предприятиях, задействованных в обеспечении государственного оборонного заказа. Так, общий объем промышленности вооружений вырос с 26 (1913) до 47,1% (1917), а текстильной — соответственно снизился с 48,2 до 33.9%.
Война серьезно отразилась на развитии одной из основных отраслей экономики Российской империи — текстильной промышленности. В самом начале войны ее производство резко сократилось, но уже с августа 1914 г. начал быстро восстанавливаться за счет военных заказов. На обеспечение загруженности фабрик повлияло и прекращение поставок мануфактурных товаров из Польши. Уже в конце 1914 г. крупные фабрики были вынуждены привлекать для исполнения заказов средние и мелкие предприятия. Но данный рост в первый год войны обеспечивался крупными запасами туркестанского хлопка на складах{2}. Когда они были исчерпаны, весной 1915 г. начался спад производства — при сохранявшемся со стороны армии повышенном спросе на изделия текстильной промышленности{3}. Спрос на них предъявило и население, прежде всего крестьянство, у которого вследствие введения сухого закона на руках скопились значительные денежные средства. Резкое подорожание дефицитных красок, а также уменьшение сборов хлопка в Туркестане вызвали рост цен на изделия отрасли в 1915—1916 гг. Попытки ограничить их путем введения твердых цен на хлопок не привели к должному результату. Твердые цены на некоторые ткани стали причиной того, что их просто перестали выделывать{4}.
Кризис затронул шерстяную и кожевенную отрасли — они работали в основном на армейские заказы, но испытывали огромные проблемы, первая — с сырьем, вторая — от недостатка дубильных и красящих веществ, поставки которых прекратились с началом войны{5}. Только производство льна и пеньки значительно выросло в период войны в связи с выполнением военных заказов (на палатки, мешки и т.д.): первое — до 118% довоенного уровня, второе — до 113,8% (1916 г.). Наиболее пострадало производство шелка: к 1916 г. снизилось на 29,6%{6}.
Очень серьезные затруднения Россия испытывала в химической промышленности. До войны около 50% химических изделий ввозилось из-за границы{7}. Многие предприятия по выработке серной кислоты располагались в приграничных районах и ориентировались на обработку серного колчедана, ввозимого из-за рубежа. Эвакуация этих районов существенно снизила и без того небольшой потенциал российской химической промышленности. Война же потребовала существенного увеличения ее объемов (особенно это касалось производства взрывчатых веществ). Для удовлетворения потребностей фронта необходимо было организовать целую отрасль по производству сырья (прежде всего серной кислоты) и конечного продукта. Решение проблемы строительства химических заводов существенно осложнялось тем, что до войны в отрасль инвестировали в основном германские концерны. Активную роль в создании собственной химической промышленности сыграл Химический комитет Главного артиллерийского управления во главе с В.Н. Ипатьевым. По инициативе этого управления началось строительство заводов по производству серной кислоты на Урале, вблизи от залежей серного колчедана (стоимость — 32 млн руб.){8}
Серьезной проблемой стало отсутствие селитры. Но до конца войны ее производство так и не удалось наладить — спрос покрывался ввозом этой продукции из Чили. Для расширения производства взрывчатых веществ требовалось увеличение выработки бензола — к первой половине 1916 г. было построено достаточное количество коксовых печей с рекуперацией бензола и толуола. Это стало, пожалуй, самым успешным начинанием в силу того, что данное производство имеет большие перспективы в мирное время. Промышленники не тревожились по поводу их дальнейшей загрузки после окончания войны (это являлось сдерживающим фактором, заставлявшим владельцев требовать существенных авансов, перекрывавших возможные убытки в случае быстрого окончания войны).
Благодаря действиям Ипатьева с февраля 1915 г. по февраль 1916 г. удалось в 15 раз увеличить производство взрывчатых веществ. К 1917 г. под руководством Химического комитета работали около 200 заводов, производивших взрывчатые и отравляющие вещества, химические средства защиты{9}.
В 1916 г. производство химической продукции в целом возросло на 180%, но взрывчатых веществ — в 10 раз (при увеличении количества рабочих на предприятиях в четыре раза).
Изменения коснулись структуры обеспечения промышленности продукцией машиностроения. Начиная с 1914 г. неуклонно снижалось поступление оборудования на предприятия, не производившие оборонную продукцию, в два раза сократилось производство средств для транспорта, более чем в четыре раза — производство сельскохозяйственных машин. Таким образом, в период войны происходила неуклонная деградация отраслей, не связанных с производством вооружения.
В целом, рост происходил в металлообрабатывающей, машиностроительной и химической промышленности — основных в производстве и вооружений, и продукции для обеспечения деятельности других отраслей (по производству металлов, станков, машин, удобрений и т.д.) и населения. В течение войны эти отрасли резко сократили мирную продукцию и наращивали объемы военного производства, «омертвляя» тем самым вкладываемые инвестиции.
При рассмотрении приведенных выше данных следует учитывать следующий показатель:
В период войны произошло широкомасштабное перепрофилирование работавших в различных отраслях заводов — под производство наиболее востребованных предметов вооружения (под них выделялись наибольшие заказы). Прежде всего, это снаряды для 3-дм орудий, дистанционные трубки, взрыватели и т.д. Данные процессы происходили часто за счет основной продукции, также востребованной в экономике. Наиболее характерен пример Сормовского завода, который увеличил объемы производства снарядов в 140 раз за счет производства необходимых стране паровозов и вагонов{10}. В результате ежегодный выпуск паровозов сократился с 654 штук (1913) до 420 (1917){11}. Такие диспропорции в развитии машиностроения влекли за собой серьезные трудности при строительстве новых заводов, на которых можно было бы производить необходимое для них оборудование, но в первую очередь важны были военные заказы. В результате оборудование приходилось импортировать.
Большинство предприятий, привлекавшихся к производству вооружений после 1915 г. оказались неподготовленными к точности и качеству, необходимым при выработке изделий для армии — в первую очередь винтовок, орудий, снарядов и т.д. Основными причинами стали большая точность и новизна работы, требовавшая серьезного переоборудования заводов и мастерских и нападки станков; недостаток опытных рабочих рук; запоздалая доставка сырья вследствие проблем с транспортом. Многие заводы использовали сталь, полученную для производства снарядов, для выполнения других заказов{12}. В результате на некоторых операциях по изготовлению снарядов заводы давали до 35—40% брака{13}. Центральный Военно-промышленный комитет пытался обвинить в этом заказчиков, утверждая, что в присланных чертежах содержались ошибки{14}. Вполне возможно, что так и было, но неточности легко устранялись на больших заводах квалифицированными инженерами и рабочими, однако для комитетов предприятий все это действительно было чревато серьезными последствиями{15}.
Проблемы с качеством были не только у небольших предприятий. Даже Сормовский завод не смог справиться, к примеру, со сталью для винтовочных стволов, а на Путиловском — не получилось освоить производство легких пушек системы Шнайдера образца 1913 г. — не наладили производство специальных сортов стали{16}. Недостаток квалифицированного персонала и первоклассного оборудования не позволили России в полной мере воспользоваться опытом союзников по мобилизации экономки. Так, во Франции удалось привлечь большое количество малых мастерских к изготовлению снарядов. В России же подобные мероприятия в итоге отрицательно сказались на работе крупных предприятий, вынужденных отвлекать свои ресурсы для снабжения таких мастерских решительно всем — от чертежей и оборудования до квалифицированного персонала{17}. И все равно продукция подобных мастерских чаше всего не соответствовала армейским требованиям. Лучше всего частная промышленность справлялась с производством снарядов легких и средних калибров, удовлетворить же потребности армии в снарядах крупных капибров для артиллерии так и не удаюсь. На И крупнейших частных заводах, например, было произведено 49% 76-мм снарядов, на 17 второстепенных — 9,6%{18}.
Кроме того, разница в ценах между казенными и частными заводами при выполнении заказов на одни и те же предметы вооружения и снаряжения нередко достигаю 100%. Это объяснялось несколькими факторами: с одной стороны, невозможно было не считаться со стремлением частных предпринимателей максимизировать свою прибыль, с другой — требовалось учитывать и объективные факторы. В цену, выставляемую частными заводами, помимо собственно стоимости изделия закладывались следующие показатели; стоимость переоборудования завода; авансирование сырья, которое вследствие дефицита рынка приходилось изыскивать с большим трудом, зачастую переплачивая за него; риски, связанные с возможным прекращением военных действий, а. значит, и военных заказов (при формировании цен учитывалась возможная демобилизация производственных мощностей).
Характерна динамика инвестиционной активности в отраслях, связанных с производством предметов вооружения и армейского снаряжения. В 1914—1915 гг. наблюдалась достаточно стабильная картина акционерного учредительства, примерно соответствовавшая мирному времени. Во второй половине 1915 г., когда правительство осознало невозможность обеспечения армии за счет казенной промышленности, начался широкомасштабный прирост государственных капиталовложений в предприятия. готовые выпускать вооружение. В отраслях, наиболее «завязанных» на подобные инвестиции, происходил настоящий бум. В 1916 г. число открывшихся акционерных обществ превысило уровень 1915 г. почти в два раза — в основном это были предприятия, связанные с выплавкой и обработкой металла, горным делом и химическим производством. В 1916 г. учредили 574 новых акционерных общества (91 относилось к горной промышленности. 80 — к «металлической», 19 — к химической){19}.
С 1915 г. произошел существенный рост основных капиталов предприятий, задействованных в военном строительстве. Ими являлись машиностроительные и механические заводы, имевшие возможность наиболее оперативно переключиться на заказы военного ведомства (но данный процесс происходил не за счет обновления производства, а объединения предприятий){20}. Также резко возросли прибыли предприятий, задействованных в производстве вооружений.
Наиболее сложным и до конца нерешенным вопросом является исчисление соотношения оборонной и «мирной» промышленности в военный период. Дело в том, что большая часть промышленности оказалась в той или иной степени вовлечена в военное производство. Очень часто работа небольших предприятий, выполнявших субподрядные операции по отношению к крупным заводам, учитывалась только в бухгалтерии последних. Соответственно, определить точные цифры представляется затруднительным. Тем не менее, по анкетным опросам Особого совещания, в конце 1916 г. 75% рабочих трудилось на оборону. В наибольшей степени это касалось машиностроения, электротехнической, металлургической, пищевой, текстильной и химической промышленности. В итоге 2/3 всей произведенной продукции в стране шло на войну и лишь 1/3 — на мирный рынок{21}.
Промышленность Российской империи в период Первой мировой войны можно разделить на группы: 1) производившая вооружение и снаряжение армии; 2) производившая сырье и оборудование и 3) не связанная с военным заказами. Для первой группы был характерен непрерывный рост, вплоть до 1917 г. Вторая группа росла параллельно первой в той мере, в которой ее продукция была востребована, в третьей — наблюдались застойные явления, переходившие в кризис. В период Первой мировой войны одной из основных характеристик экономического развития российской промышленности стало то. что износ ее основных фондов обгонял процесс их возобновления. В конце 1916 г. экономика Российской империи достигла предела мобилизации производственных мощностей. Таким образом, накапливание кризисных явлений в российской экономике во многом и стало причиной политического кризиса в стране.
1 – Всероссийская промышленная и профессиональная перепись 1918 г. // Труды ЦСУ. М., 1926.
2 – До войны ввозилось около половины потреблявшегося хлопка (тот, что производили в Туркестане, отличался невысоким качеством).
3 – Данилов Н. А. Влияние великой мировой войны на экономическое положение России. Пг., 1922. С. 39.
4 – Клаус Р. Война и народное хозяйство России (1914-1917 гг.) М.; Л., 1926. С. 79.
5 – Там же. С. 80.
6 – Всероссийская промышленная и профессиональная перепись 1918 г. С. 29.
7 – Маевский И. В. Экономика русской промышленности в условиях первой мировой войны. М., 1957. С. 126.
8 – Там же. С. 130.
9 – Колчинский Э. И. Академия наук и Первая мировая война // Наука, техника и общество России и Германии во время Первой мировой войны. СПб., 2007. С. 195.
10 – Маевский И. В. Указ. соч. С. 116.
11 – Там же. С. 118.
12 – Центральный архив города Москвы. Ф. 1082. Оп. 1. Д. 23. Л. 1-1об.
13 – Там же. Л. 9об.
14 – Российский государственный военно-исторический архив. Ф. 369. Оп. 4. Д. 242. Л. 22.
15 – Кюнг П. А. Документы военно-промышленных комитетов как источник по истории российской научно-технической мысли начала ХХ в. // Материалы XVIII Годичной научной конференции ИИЕТ-2012. 17-19 апреля 2012 г. Институт истории естествознания и техники им. С. И. Вавилова РАН. М., 2012. С. 159-162.
16 – Шаров П. Влияние экономики на исход мировой войны. 1914-1918. М.; Л., 1928. С. 41-42.
17 – Там же. С. 4.
18 – Сидоров А. Л. Экономическое положение России в годы первой мировой войны. М., 1973. С. 117.
19 – Клаус Р. Указ. соч. С. 66.
20 – Маевский И. В. Указ. соч. С. 258.
21 – Сидоров А. Л. Указ. соч. С. 371.
Свежие комментарии