Сталин привел Гитлера к власти (разоблачение очередного мифа)

Ни из Веймарской конституции, ни из политической практики того периода не следовало, что блок, набравший 37,3% голосов, автоматически приходил к власти. Последние два-три года Веймарской республики все кабинеты держались не на парламентском большинстве, а на чрезвычайных полномочиях, полученных от райхспрезидента.

Конец Веймарской республики вообще не может быть понят правильно, если исходить из ложного постулата о существовании в Германии после 1930 г. парламентского режима. Политическая система быстро эволюционировала в сторону президентского режима и вопросы власти не решались более на выборах в райхстаг. Предоставление канцлеру чрезвычайных полномочий (в соответствии со ст.48 конституции) началось еще в июле 1930. Рейхстаг оценивший этоот акт как антиконституционный был распущен.

Подобный сдвиг хорошо демонстрирует и то, что в 1930г. парламент собирался 94 раза, в 1931 - 41,, а в 1932 - 13 раз. В 1930 было издано 5 чрезвычайных декретов и принято 98 законов, в 1931 соответственно 44 и 34, а 1932-м - 66 и 5.

Последним правительством Веймарской республики, которое, как того требовала 54-я статья конституции, получило вотум доверия в рейхстаге, было социал-демократическое правительство Германа Мюллера, рухнувшее еще 27 марта 1930 года. Все же последующие правительства - Брюнинга, Папена, Шляйхера, а так же вплоть до марта 1932 года и правительство Гитлера - не располагали парламентским большинством, а держались лишь за счет указа президента об их назначении.

По этому, а так же по тому что правительство Брюнинга сворачивало социальные программы, КПГ настаивало на смещении правительства Брюнинга, в то время как СДПГ 18 октября 1930г решило «толерировать» непопулярное правительство Брюнинга как «меньшее зло». В сентябре 1931 года руководство СДПГ исключило двух левых лидеров и депутатов партии в Рейхстаге, Макса Зейдевица и Курта Розенфельда после того, как они воспротивились решению партии толерировать правительство Брюнинга. В октябре в социалистической партии произошел раскол и из СДПГ выделилось небольшое левое крыло, образовавшее, совместно с брандлеровской правой коммунистической оппозицией и с группами молодых левых, новую центристскую группировку под названием Социалистической Рабочей партии (Sozialistische Arbeiter Partei).

На последних президентских выборах, состоявшихся в довоенной Германии 13 марта 1932 года КПГ выдвинула своего кандидата в президенты - Тельмана, шедшего под лозунгом: «Кто голосует за Гинденбурга, тот голосует за Гитлера, кто голосует за Гитлера, тот голосует за войну». СДПГ же не стала выдвигать своего кандидата, не стала поддерживать коммунистов и даже не предложила КПГ выдвинуть единого левого кандидата, а призвала голосовать за Гинденбурга. Причем все это делалось под демагогическим лозунгом: «Кто выбирает Гинденбурга, бьет по Гитлеру». Главными кандидатами были Гинденбург, Гитлер и Тельман, плюс лидер националистов Дюрстерберг.

Так как никто не получил большинства, через месяц произошли повторные выборы. Националисты на этот раз поддержали Гитлера:

В конце мая 1932 Гинденбург потребовал от Брюнинга отставки и 31 мая назначил Франца фон Папена в канцлеры. Папен, сформировал «беспартийное» правительство, не имевшее никакой поддержки в Рейхстаге, а 4 июня закрыл Рейхстаг и назначил новые выборы.

В июле 1932 году правительством Папена было незаконно разогнано конституционное социал-демократическое правительство Пруссии, которое Папен обвинил в сговоре с коммунистами. В ответ на это КПГ предложила организовать всеобщую забастовку. Это предложение немецких коммунистов долго дебатировалось лидерами профсоюзов и социал-демократов, но было отклонено, как слишком уж радикальное.

12 сентября все партии, включая нацистов, проголосовали против правительства Папена (513 голосов против 32 за Папена). Папен распустил Рейхстаг и назначил новые выборы на 6 ноября.

Кабинет министров Папена подал в отставку 17 ноября, и 2 декабря Гинденбург назначил генерала Шляйхера канцлером.

Когда 23 января 1933 г. фашисты устроили провокационный марш на штаб-квартиру Коммунистической партии, социал-демократы увели дивизии «Железного Фронта»²⁾ из Берлина под предлогом полевых учений, чтобы предотвратить сплоченную борьбу рабочих военных организаций против штурмовиков.

В полдень 30 января Гитлер и Папен явились вместе к президенту и сообщили ему, что им удалось образовать «национальную концентрацию». Ссылаясь на эту концентрацию, президент и поручил Адольфу Гитлеру образовать правительство. При этом он заявил Гитлеру, что ранее он не мог дать такого же поручения фюреру как вождю партии, теперь же Гитлер является представителем всего национального фронта. Гитлер возглавляет коалиционный кабинет - НСДАП, Национальная партия, Стальной шлем.

В этот же день, ЦК КПГ обратился к СДПГ и христианским профсоюзам с призывом провести всеобщую забастовку, направленную на свержение фашистского правительства, предупреждая при этом: «Кровавый, варварский режим фашистского террора навис над Германией… попрание последних скудных остатков прав рабочего класса, беззастенчивый курс на подготовку империалистической войны - вот что предстоит нам пережить в ближайшее время». КПГ призывала всех рабочих, независимо от их партийной принадлежности, совместно с коммунистами создать единый фронт борьбы за свержение гитлеровского правительства. Правление социал-демократической партии отклонило это обращение компартии Германии, как неприемлемое.

7 февраля на нелегальном заседании ЦК КПГ Тельман призвал к единству всех антифашистских сил Германии. В этот же день в берлинском Люстгартене СДПГ и Всеобщим объединением немецких профсоюзов был организован антифашистский митинг, на котором присутствовало около 200 тысяч трудящихся, в том числе множество коммунистов. Однако организаторы митинга так и не разрешили представителю коммунистов огласить обращение КПГ к социал-демократам, в котором говорилось о необходимости единства действий всего рабочего класса.

19 февраля бюро Социнтерна, наконец, откликнулось на призывы КПГ и приняло резолюцию, в которой соглашалось вступить в переговоры с Коминтерном по вопросу об организации отпора фашизму. Сталин в ответ на это обращение, несмотря на колоссальное противодействие со стороны ленинской гвардии, считавшей предательством любые уступки социал-демократам, все же продавил принятие ИККИ резолюции о согласии на переговоры с социалистами. Однако, учитывая, что руководство Социнтерна слабо контролировало руководство своих партий, в резолюции Коминтерна от 5 марта предлагалось вести эти переговоры на уровне партий тех стран, где непосредственно существовала угроза фашизма. Разумеется, в первую очередь речь шла о переговорах между КПГ и СДПГ, но именно руководство немецких социал-демократов, заняв примиренческую позицию по отношению к гитлеровцам, и выступало против союза с коммунистами.

На выборах 5 марта 1933 г. НСДАП получила 43,9% голосов, а с союзниками³⁾ 51,9%. Списки же СДПГ и КПГ вместе – 30,6%. Каким образом наличие единого избирательного списка могло бы при такой расстановке сил решающим образом повлиять на ситуацию остаётся полностью неясным.

Динамика предпочтений на выборах⁴⁾

В этих условиях социал-демократы объявили о необходимости сотрудничества с гитлеровцами. Дело дошло до того, что 17 марта депутаты рейхстага от СДПГ одобрили реваншистскую внешнеполитическую речь Гитлера, а 30 марта лидер партии Отто Вельс в знак протеста против публикации резких заявлений бюро Социнтерна, осуждавших антиконституционные действия Гитлера, вышел из его состава. Насколько благодушно в то время были настроены немецкие социалисты по отношению к нацистам хорошо видно из заявления, сделанного датской газете «Социал-демократен» депутатом рейхстага от СДПГ Герцем: «Социал-демократическая печать запрещена во всей Германии. Срок запрета кончается 28 марта. Геринг же в своей речи в рейхстаге резко выступил против преувеличений, но не против деловой критики нынешних политических методов». Впрочем, 10 мая Геринг определил границы этих «законных» возможностей, приказав занять принадлежавшие СДПГ помещения газет и закрыть партийные учреждения. После чего большинство руководителей СДПГ стало спешно эмигрировать из Германии, бросив партию на произвол судьбы

8 марта еще одним чрезвычайным декретом депутатские мандаты КПГ (89 мандатов) были аннулированы. «такая комбинация дала возможность Гитлеру выполнить свое обязательство перед Гинденбургом и сформировать правительство парламентского большинства. Но коалиция НСДАП–НННП не имела абсолютного большинства, необходимого для конституционных изменений. Демократический парламентаризм закончился на заседании рейхстага 23 марта 1933 г., когда был принят закон «О ликвидации бедственного положения народа и государства». Он предусматривал передачу всей полноты законодательных полномочий имперскому правительству. В обмен на обещание Гитлера «не нарушать конституцию» партия «Центр» высказалась «за»; эта конформистская позиция завершила демократический процесс в Германии, дав нацистам искомые 2/3 голосов депутатов и легализовав нацистскую диктатуру»⁹⁾

Борьба с коммунизмом была основным пропагандистским козырем НСДАП и создание единого блока левых партий могло бы быть весьма успешно успешно использовано нацистами в собственных интересах.

Не следует забывать о прочих буржуазных партиях, набиравших в совокупности около 15% голосов (что сравнимо с голосами КПГ). Как мы знаем, в реальности все они без исключения в конце концов поддержали нацистов и очень трудно представить себе ситуацию, в которой они могли бы выступить на стороне единого левого блока. Они бы ещё могли сотрудничать с социал-демократами, факты такого рода имелись, но сотрудничать с коммунистами не стали бы ни при каких обстоятельствах. Таким образом, вступая в формальный союз с КПГ, социал-демократы закрыли бы для себя все возможности для левоцентристских комбинаций.

Не стоит забывать и про реакцию правого центра. Постепенно он и так «размывался», голоса «перетекали» к НСДАП. Существование блока левых партий резко бы убыстрило этот процесс.

Можно даже сделать предположение, что создание единого левого блока не предотвратило и даже не замедлило бы прихода нацистов к власти, а напротив, ускорило бы его на несколько недель или месяцев. В свете этого отказ социал-демократов от блока с КПГ представляется тактически оправданным решением.